|
Author: Vorch (---.dialup.wplus.net) Date: 12-22-04 04:21 Грозные технологии Современные политтехнологии применялись уже 440 лет назад. Примерно тогда же возникли войска специального назначения, а страна была поделена на две части. Все это происходило в декабре 1564 года в России, когда было установлено одно из самых странных учреждений в истории - опричнина. Правда, на здоровье и жизни автора "проекта" - Ивана Грозного - это сказалось не самым лучшим образом. Как, впрочем, и на жизни всего государства. Странная командировка  В декабре 1564 года в Москве произошли непонятные события. В воскресенье 3 декабря после окончания службы в Успенском соборе царь спешно простился с митрополитом, боярами и челядью, сел в сани и вместе с царицей и сыновьями покинул Москву. Однако этот отъезд лишь выглядел таким внезапным, на самом деле он был тщательно подготовлен. На площади перед Кремлем Ивана IV уже ждал санный поезд, нагруженный «московской святостью» - чтимыми иконами, крестами, церковной утварью. Была приготовлена к отправке и государственная казна. Обоз сопровождали вооруженные дворяне. Свидетели этой странной "командировки" пребывали в растерянности - никто не знал, куда и зачем направился государь. Как пишет Николай Карамзин, Иван "уехал в село Коломенское, где жил две недели за распутьем: ибо сделалась необыкновенная оттепель, шли дожди и реки вскрылись. 17 Декабря он с обозами своими переехал в село Тайнинское, оттуда в монастырь Троицкий, а к рождеству - в Александровскую слободу". Как оказалось впоследствии, там царь работал с документами. Спустя еще две недели, 3 января в Москву прибыл царский гонец Константин Поливанов с двумя грамотами. В первой содержался подробный обзор злодеяний бояр, воевод и приказных людей, которые не только «тощили» царскую казну, но и «измены делали», не желали воевать против недругов. Когда же царь хотел кого-нибудь из них «вь их винах понаказати», то духовенство заодно с боярами и дворянами начинало их покрывать. Потому государь «от великие жалости сердца, не хотя их многих изменных дел терпети, оставил свое государьство и поехал где вселитися, иде же его, государя, бог наставит», то есть уехал от изменников куда глаза глядят. Вторая грамота была адресована «всему православному крестиянству града Москвы». Эта грамота изложена в летописях менее подробно. Однако известно, что Грозный великодушно собщал посадским людям, «чтобы они себе никоторого сумнения не держали, гневу на них и опалы никоторые нет». Выгрызание измены Говоря современным языком, царь провел некую политтехнологическую акцию. Его неожиданный, но хорошо подготовленный маневр, противопоставивший низы правящей верхушке, сразу достиг цели. В Москве воцарились испуг и растерянность. Отправленные к Ивану IV послы просили его вернуться, обещая ему полную поддержку народа: "А хто будеть государьских лиходеев и изменников, и они за тех не стоят и сами тех потребят (уничтожат)". После этого можно было вполне и вернуться, но при условии неограниченных полномочий. Иван потребовал свободы «опалы свои класти, а иных казнити и животы остатки имати их» и создания особого царского аппарата управления: «а учинити ему в своем государстве опричнину, двор ему свой на весь свой обиход учинить особый». Целью опричнины провозглашалось искоренение "крамолы". Итак, царь разделил страну на две части - земщину (основную часть) и опричнину. Опричнина не была чем-то новым на Руси, так назывался издавна надел, который полагался вдове князя, "опричь" (кроме) другой земли. Однако теперь это означало личный удел царя. В "царскую зону" вошли 20 городов, среди которых Можайск, Вязьма, Суздаль, Козельск, Перемышль, Белев, Медынь, Двина, Великий Устюг, Каргополь, Вологда, а также дворцовые владения и несколько улиц в Москве. Доходы с этой территории поступали в государственную казну и шли на содержание опричного войска, аппарата управления и другие царские надобности. В опричнине действовали опричная дума, финансовые приказы - чети, а столицей стала Александрова слобода. В Москве же, часть которой тоже попала в опричнину, Иван IV возвел за рекой Неглинной, на другой стороне от Кремля, огромный Опричный дворец, который, впрочем, сгорел при нашествии на Москву Давлет-Гирея в 1571 году. Было у Ивана и свое беспрекословно послушное особое войско - «опричная рать» - первые в России войска специального назначения. И брали в них только «лутчих, по выбору». Особенно тщательный отбор проходили люди, имевшие непосредственное отношение к жизни государя. В сохранившейся описи царского архива есть такая запись: «ящик 200, а в нем сыски родства ключников, подключников, и сытников, и поваров, и помясов, и всяких дворовых людей». Всего в списке опричного двора числилось 1854 человека. Из них 654 человека составляли особый охранный корпус государя. Эти проверенные и перепроверенные на несколько поколений «особые опричники», которые в случае необходимости выступали в роли доверенных царских порученцев, осуществляли охранные, разведывательные, следственные и карательные функции. Сами же они пользовались неприкосновенностью перед общегосударственными органами власти и суда. Опричники прикрепляли к седлу собачью голову и метлу - знак «выгрызания» и «выметания» измены. Народ стал звал их "кромешниками" (от сходного смысла слов "опричь" и "кроме"), а царя - Грозным. Другой частью государства - земщиной - управляли прежняя Боярская дума и приказы. Здесь ненадолго появился даже свой правитель - князь Симеон Бекбулатович, хан небольшого Касимовского ханства на Нижней Оке, «назначенный» Иваном на время царем Руси. На устройство опричнины царь взял с земщины огромный единовременный налог в 100 тыс рублей, а затем с помощью опричного войска начал грабить собственную страну. Привычка к убийствам Иван IV возвратился из Александровой слободы в Москву в феврале 1564 года. Сразу же после этого начались и первые казни - были обезглавлены видный воевода князь Александр Горбатый-Суздальский, его сын Петр, окольничий Петр Головин, обвиненные в измене. Москвичи с ужасом узнавали об изменах тех, кто до сих пор исправно нес государеву службу, командовал полками, одерживал победы над татарами и литовцами. Иностранцы, оставившие описания опричного террора, свидетельствовали, что «убийцы врывались в дома бояр, дьяков и служилых людей и убивали их вместе с семьями и слугами. Тела дьяка Казарина Дубровского и его сыновей, убитых опричниками, были рассечены на несколько частей и брошены в колодец во дворе дома. Слуги князя Черкасского - царского зятя и одного из главных деятелей опричнины - по приказу Грозного были повешены на воротах дома своего господина, так, что тот был вынужден, выходя из дома, сгибаться под виселицей. Так они висели около двух недель». Померанский дворянин А.Шлихтинг, проживший в России семь лет в плену, в своих воспоминаниях писал, что «привычка к человекоубийствам является у него (царя) ежедневной. Именно, как только рассветает, на всех кварталах и улицах города появляются прислужники опричнины или убийцы и всех, кого поймают из тех, кого тиран приказал им убить, тотчас рассекают на куски, так что почти на каждой улице можно видеть трех, четырех, а иногда даже больше рассеченных людей, и город весьма наполнен трупами». За «измену» Иван Грозный мог наказать и целые города. Главными его жертвами стали богатые Тверь, Новгород и Псков. Особенно страшной расправе был подвергнут в 1570 году Великий Новгород, в котором было истреблено почти все население. Даже младенцев опричники бросали в ледяную воду Волхова. Опричники, как подчеркивает Лев Гумилев, «взялись также исправлять нравы: новгородцы любили по праздникам выпить, но было объявлено, что пьянствовать нельзя. Тех, кого ловили пьяными, били кнутом и кидали в те же самые волховские проруби». Активными проводниками опричных репрессий были боярин Басманов, князь Вяземский, Малюта Скуратов-Бельский и др. Учреждение опричнины и действия Ивана IV Грозного вызвали протест здравомыслящей части дворянства и духовенства. На Земском соборе 1566 г группа дворян подала челобитную об отмене опричнины. Челобитчики были казнены. Недовольство опричниной выразил митрополит Афанасий, а затем и новый митрополит Филипп Колычев, который был задушен Малютой Скуратовым в 1569 году. С 1568 началась большая волна репрессий, завершившаяся ликвидацией Старицкого удела и разгромом Новгорода. Во время новгородского похода в Твери, Торжке и Новгороде опричники только по донесению Скуратова-Бельского убили 1505 человек. Поименных списков никто не вел и, скорее всего, казненных и убитых было во много раз больше. Лысый король Происходящее неузнаваемо изменило и самого царя. Опричники-немцы Таубе и Крузе писали, что «у него не сохранилось совершенно волос на голове и в бороде, которых сожрала и уничтожила его злоба и тиранская душа». Изменение государевой внешности зафиксировал и Карамзин: «в сие время он так изменился, что нельзя было узнать его: на лице изображалась мрачная свирепость, все черты исказились, взор угас, на голове и в бороде не осталось почти ни одного волоса». Очевидцы передают, что Иван Грозный страдал припадками, во время которых приходил «как бы в безумье», на губах выступала пена. Царь «бесился на встречных». В конце XIX века русский психиатр Ковалевский утверждал, что царь Иван был подвержен неврастении, страдал паранойей с манией преследования. Ковалевский писал, что у царя «резко выражается страсть многих неустойчивых людей (дегенератов) возможно чаще и возможно больше фигурировать, произносить речи, являться народу и блуждать по государству». Последние три года жизни Ивана были наполнены страхом за свою жизнь и судьбу своей души после смерти. Раскаяние, охватившее царя, привело к созданию по его приказу «синодиков опальных», в которые записывались для церковного поминания имена казненных. В конце февраля 1584 года здоровье царя резко ухудшилось, и 18 марта, помывшись в бане, он умер. Сразу возникли слухи, что покойному властителю помогли уйти из жизни. Один из документов, составленных еще в XVII веке, сообщает о слухе («нецыи же глаголют»), что царю «даша... отраву ближние люди». В другом документе, современник Грозного, дьяк Иван Тимофеев, записал, что Борис Годунов и племянник Малюты Скуратова Богдан Вольский, фаворит последних лет жизни Ивана IV, жизнь «яростиваго царя» прекратили «преже времени» из-за его жестокости. Аналогичные версии встречаются и у иностранцев, живших в Москве. Англичанин Джером Горсей пишет, что царь был удушен, голландец Исаак Масса утверждает, что Вольский положил яд в лекарство, которое он давал царю.
|
