Author: Покровский Станислав (---.dialup.mtu-net.ru)
Date: 05-19-04 21:14
Возникновение латыни из местного италийского языка с добавлением грамматики русского или греческого - уже не совсем чушь.
Размножение латыни НАД основным языком в качестве языка правящего класса и всевозможной прислуги - совсем не чушь.
Поясняю. Народ трудится в полях и в мастерских. 95% народа трудится, говорит на своем языке. А 5% - надстройка. Больше, чем 5% народу не прокормить. А вот если, кроме кормежки, потихоньку удалось обеспечить уже не 5%, а 3%, - оружием, лошадями для верховой езды, то эти 3% могут с помощью оружия и превосходства в организации наносить удары по соседним племенам и народам, фактически заменяя ренту со своего народа рентой со многих народов. Объем продукта, который удается собрать со множества племен и народов - много больше того, что в состоянии выделить свой народ. В итоге у правящей верхушки(военно-рабовладельческой или военно-феодальной касты) возникает уникальная возможность расти быстрее, чем собственный народ. А если по мере расширения экспансии военная каста начинает пополняться еще и за счет покоренных народов, то она может реально превзойти численность своего коренного народа в десятки и сотни раз.
Ничтожнейшее племя, давшее зародыш для латыни, может раствориться в этой массе ЛАТИНСКОЙ КАСТЫ. Одновременно в правящей касте могут раствориться и ряд близких народов, имевших и свои языки, и свою письменность, но слишком малые народы. Это относится к таким языкам, как оскский, умбрский...
А правящая каста, говорящая на латыни, превосходит своей численностью каждый из языков. Хотя составляет от массы всех разноплеменных земледельцев, скотоводов, охотников, ремесленников и торговцев даже не 3, а, может быть, 1-2%. Но разных племен - множество сотен. Столько же и диалектов с языками. А один процент от общей численности, говорящий на конкретном языке - латыни, - превосходит по численности каждый из народов. Да ко всему прочему является господствующим. Коммуникация на больших территориях осуществляется этой кастой. Управление осуществляется этой кастой, судопроизводство - той же кастой. И появляющиеся поэты, литераторы, историки, - тоже пишут для этой же касты. Для народов они писать не будут, - народы их не кормят. Они пишут для правящей касты, на языке правящей касты, сами при этом вливаясь в правящую касту. Начиная морочить людям головы от лица этой касты(церковь).
Военный разгром или хозяйственный распад такой империи в первую очередь приводит к распаду военной касты. Потеря управления над территориями приводит к тому, что военных кормить становится некому. Они пускаются во все тяжкие. Становятся разбойниками, поддерживают различных самостийных вождей и массово гибнут в междоусобных войнах мелких властителей отдельных малых территорий.
Масштаб этого процесса тоже можно продемонстрировать на примере 20 столетия. Прямое военное противостояние красных и белых на фронтах гражданской войны привело к потерям масштаба 1 млн. человек - на всех фронтах с обоих сторон. Но множественные локальные схватки зеленых с красными, белых с зелеными, бои анархистов с эсерами, эсеров с меньшевиками, сторонников Махно с петлюровцами, внутренние проблемы красных и белых - дали многократно более весомые потери. Точно так же, без крупных войн, а в локальных столкновениях правителя одной деревни с правителем второй деревни гибнет полностью группа из 10-15 воинов одного правителя и человек 5-6 - другого. Новый хозяин остается хозяином двух деревень. С которых кормятся уцелевшие 10 бойцов из первоначальных суммарных 20-30 у обоих хозяев. Он привлекает на сытые корма еще десяток бойцов еще от одного соседа. И избивает оставшийся пяток. В итоге уже 3 деревни с 15 воинами вместо первоначальных 45. И т.д...
Военная каста очень быстро вышибается и растаскивается по малым национальным образованиям. А вот обслуживающая их небольшая прослойка интеллигенции способна жить и функционировать только в той культурной среде, которая хоть в чем-то идентична предыдущему состоянию. Она не может писать на языке галлов - просто ввиду неразвитости галльских языков. Она вынуждена искать свой кусок хлеба там, где приемлют латынь. И способствовать развитию тех структур, которые на латынь опираются: церкви, новых государственных образований, признавших латынь государственным языком. Вот рука об руку они и поддерживают существование языка, у кого вообще нет естественных носителей "на земле".
Но как только на какой-то территории возникают условия для роста и быстрого экономического развития, местная часть интеллигенции естественным образом прикипает к новой правящей верхушке. И ВОСПИТЫВАЕТ эту правящую верхушку. На территории Южной Франции возникает процветающий ремесленный и торговый регион, в котором господствуют родственные языки. Но этих языков не хватает для обслуживания быстро расширяющейся сферы применения: политика, религия, торговля, правовые отношения. И имеющая более богатый латинский язык интеллигенция документ за документом, песня за песней, включая в разговорную речь латинизмы, создает провансальский язык. Она даже не задумывается, что создает язык. Она просто включает в него слова и целые грамматические конструкции из латыни, которые в дальнейшем народ вынужден принять, но чуть-чуть упростить, опустить какие-то спряжения, включить модальные глаголы - иначе черт ногу сломит с этой латынью. Речь-то строится под особенности местного языка. Никто же не думает переходить на латынь. Просто без нее не удается обходиться.
То же чуть позже происходит на территориях Испании и собственно Франции. Язык растет вместе с государственностью. Опирается на местные языковые особенности, но управляет его высшими формами латынь. Причем опять языку приходится расти в многодиалектной, разноплеменной среде. В первую очередь язык осваивает правящая верхушка. А к этому языку вынужденно приспосабливаются обходящиеся своими мелкими языками множественные племена и деревни. Потихоньку отдавая своих людей новому языку, теряя своих носителей. Чем выше степень экономического развития, чем менее архаичное хозяйство, тем, значит, большее число людей ушло в город, в охрану замков, в прислугу. И там этому народу не оставалось ничего, кроме как пользоваться языком господ. Поскольку уходили они не деревней, а поштучно. И не могли создавать землячеств, как это ныне делают арабы во Франции, дагестанцы, азербайджанцы, китайцы, вьетнамцы в Москве.
|
|
