Author: Родич (---.pppoe.mtu-net.ru)
Date: 03-13-04 22:46
Когда заходит разговор об украинском (или запорожском) казачестве, то часто приходится сталкиваться с восприятием данного феномена как малосодержательного и малоинтересного для серьезного исследования. Казачество и казаки давно стали персонажами баек и анекдотов, веселыми и малость придурковатыми хлопцами с колоритным внешним видом, похваляющиеся своей пресловутой удалью. Основным их занятием является глубинное изучение процесса самогоноварения с последующей обильной дегустацией готовой продукции. Кроме того, казаки предаются непрерывному веселью, среди них царит всеобщее братство плавно переходящее в анархию. Веселый нрав казаков имеет обратную сторону, которая проявляется при свирепых набегах, имеющих своей целью всласть пограбить и вдоволь позабавиться с представительницам прекрасного пола. Клиентами подобной деятельности являются некие "соседи" чья этническая и государственная принадлежность конкретизирована вяло; по ряду причин среди них обычно упоминаются только турки и татары. Любители истории знают, что в указанный период Османская империя была могущественнейшей державой Европы и Ближнего Востока, чьи войска несколько раз всерьез собирались овладеть Веной, а флот в течении многих лет держал в напряжении все средиземноморское побережье, не говоря уже о том, что именно османы положили конец историческому бытию доброй дюжины государств. Поэтому некоторым особо любопытным может придти в голову вопрос: как означенная империя могла позволить так измываться над собой в течение нескольких столетий банде подвыпивших разбойников.
В массовом сознании витает в этой связи миф о знаменитом письме запорожцев турецкому султану. Для тех кто не в курсе сути интриги: султан, перечислив свои многочисленные титулы и указав на мощь которая находится в его распоряжении, от всей души призвал казаков к соблюдению порядка. Доблестные запорожцы категорически отвергли этот призыв и в ответном послании сосредоточились на оскорбительном переиначивании султанских титулов, коими султан поименовал в своем послании, в оконцовке же от всей души помянули уважаемую матушку султана, что на Востоке является тягчайшим, несмываемым оскорблением. Когда и по какому конкретно поводу все это происходило—мало кто знает, зато картина Репина, на которой, по всей видимости, изображен именно момент обсуждения казаками достоинств почтенной султанской матери навсегда остался в подсознании обывателя.
Примерно такой была мифологическая картина казачества, до тех пор, пока не потребовалась совершенно иная мифология. Бурный и быстротечный процесс "возрождения национального сознания" конца 80-х начала 90-х гг. сопровождал распад некогда единой страны под названием СССР. И оказавшимся один на один с самими собой народам потребовалось срочное создание собственной национальной мифологии, ради которой начали спешно перелицовываться устоявшиеся образы прошлого. В рамках этого процесса националистическая элита "нэзалэжной" Украины опознала в казаках отцов-основателей "суверенной, независимой, соборной Украинской державы". Казаки из "отморозков" периода позднего средневековья превратились в рыцарей без страха и упрека, непрерывно боровшихся за независимую Украину и достигших на короткий срок своей заветной цели, но погубленных зловредными и коварными москалями, играющими в данной мифологии роль аналогичную роли злых демонов. Вообще складывающаяся сейчас "в Украине" мифологическая картина добротно воспроизводит традиционное деление мира на посюсторонний мир (представлен непосредственно "ненькой" Украиной), Рай (который конкретизирован в образе Европы, "войти во врата" которого является мистической целью жизни всех "национально свядомых" украинцев) и Ада, который, как нетрудно догадаться, полностью отождествлен с Россией. Жители "инфернальной России" имеют специфическое наименование москалей и их вечной иррациональной задачей является беспрерывное терзание и мучение несчастных украинцев. Зачем, собственно говоря, им это надо не разъясняется, как не подлежит объяснению феномен абсолютного Зла.
Известный украинский радикал Дмитро Корчинский в своем интервью журналу "Элементы" ставит вопрос ребром: "Украинцы: казаки или свинопасы?". Казак объявляется национальным идеалом Украины, стремиться быть похожим на него: священная обязанность каждого уважающего себя украинца. Фигура казака становится воплощением архетипа украинца, солью земли украинской. Поэтому понять суть феномена казачества, значит понять очень многое о том, каковы цели и идеалы современной украинской элиты, в особенности наиболее пассионарной ее части, тех людей для которых проект "Украина" - это всерьез и надолго.
Казаки—гости из тьмы времен
Как это не покажется странным, но происхождение казаков является вопросом, который не особенно охотно рассматривается историками, прежде всего "проукраинской" ориентации. Следы феномена казачества теряются в глубинах средних веков. Неизвестны ни обстоятельства, при которых сформировалось это сообщество, ни первоначальная его точная локализация. Например, Ю. А. Мицик, один из современных историков независимой Украины, отводит вопросу о происхождении казачества аж 8 из 180 страниц в своей книге "Козацкий край. Очерки из истории Днепропетровщины XV-XVIII вв.". На этом небогатом книжном пространстве автор в основном признается в полном отсутствии точных сведений относительно проблемы происхождения казаков. Более того, неизвестно, что вообще означает слово "казак" и из какого языка оно происходит. "... Одни выводят это слово от названия племени касогов— соседей Киевской державы в IX-XI вв., другие от названия народа хозар (козар), от легендарного вождя Казака, некоторые же от слова "коза", т.к. козаки любили одежду из козьей шкуры. Третьи считают, что оно происходит от слова "коса", которую козаки использовали в качестве оружия. Некоторые производят козаков от половцев, "черных клобуков", от татар, некоторые считают их совершенно особым народом, некоторые наоборот считали козаков сплавом из совершенно разных народов" [Ю. А. Мицик. Стр.4]. В общем, выходит, что в отношении происхождения соли украинской земли господствует масса разнообразнейших мнений. Однако далеко не все из них имеют равное обоснование. Более того, нам представляется, что такой разнобой имеет своей целью глубоко запрятать результаты действительно серьезных исследований в отношении этимологии слова "казак" (или "козак" в украинском написании). Между тем историк-ориенталист с мировым именем Емельян Прицак показал, что это слово имеет ярко выраженное тюркское происхождение, и обозначало не народ, не этнос, а особую группу людей, своего рода сословие, которые прошли (и выдержали) тяжкий обряд инициации, практикуемый у древних тюрков. Посвящение в высшую касту воинов племени происходило так: молодого и сильного юношу отправляли на длительное время жить в степь одного, где он должен был в течении долгого времени сражаться против диких зверей и людей, находить себе пропитание и выдерживать тяжелые природные условия. Выдержавшему испытание присваивалось право носить и применять оружие, что делало его высшим человеком по отношению к нерасчлененной массе "обычных людей". Поэтому значение слова "казак" было по Прицаку весьма определенным и звучало действительно гордо—"свободный, имеющий право носить и применять оружие человек". Здесь нельзя не усмотреть сходства с обрядами инициации у многих народов Евразии и связь с кастовой системой, господствовавшей в древности. Козаки были прямым аналогом касты кшатриев в Индии, единственная разница состояла в том, что казак мог проникнуть в воинскую касту не по праву рождения, а по праву человека, доказавшего свое мужество и силу.
Половцы называли казаками тех, кто нес сторожевую службу, защищая границы территории своего племени и государства. Таким образом, слово "казак" является не славянским, а заимствованным у тюрков понятием, как бы это не раздражало сторонников идеи о чистоте славянства у украинцев. Интересно, что подобную точку зрения разделяли и авторы— современники казацкой Сечи. Например, Иоганн Миллер, один из первых исследователей истории казачества, утверждал в своей книге о казаках, что слова это происходит от самоназвания группы тюркских племен, которые именовали себя киргиз-кайсаками. Известно, что это древнее самоназвание казахов (почти что казаков!), которое они сохраняли и период царской России вплоть до 1917 г. И лишь с созданием в 20-е годы союзных республик в Средней Азии, это понятие было вычеркнуто и часть киркиз-кайсаков стали называть киргизами, а часть казахами. На малороссийской почве понятие "казак" стало обозначать практически то же самое, что и у тюрков—изолированное территориально и классово воинское сообщество, каста избранных воинов.
Однако же вопрос о происхождении казаков как сословия остается не выясненным до сих пор. Казаки появляются как бы из ничего в темный период распада Золотой Орды (Алтын Урды). Империя, объединявшая под своим началом множество народов Евразии, простиравшаяся от Карат до Кавказа и Памира начала разваливаться на куски. Особенно фатальным стал для Орды выход из единого имперского пространства молодой в то время Московии. В 1480 г. она формально освободилась от вассалитета по отношению к ордынскому хану—кагану—царю. И приблизительно в это же время казаки бурно проявляют себя в зоне Северного Причерноморья, Приднепровья и Волыни. "Только в конце XV века появляются первые достоверные свидетельства относительно казаков. Первое из них мы находим в "Польской хронике", написанное в середине XVI в. польскими дворянами отцом и сыном Бельскими (Мартином и Иоахимом). В соответствии с хроникой в 1489 г. турецко-татарские орды вторглись в Подолию. Навстречу им выступило польское войско во главе с королевичем Яном Ольбрехтом, будущим правителем польско-литовской державы. Проводниками в степях у него были казаки, которые хорошо знали эту местность. Возле села Коперстина при помощи казаков на татар была устроена засада, и они были разгромлены, потеряв 15 тысяч человек" [Мицык с.9]. Другое известие про казаков мы находим в ответном письме литовского князя Александра к крымскому хану Менгли-Гирею, датированному 1492 г. В нем князь оправдывается перед ханом, что он непричастен к походу казаков, разгромивших в накануне татарскую крепость Тягиня (вблизи нынешнего г. Бендеры в Молдавии). Казаки прошли морским походом через Днепр, Черное море и Днестр и разгромили крепость вдребезги, потопив большой турецкий корабль и взяв большие трофеи. На следующий год казаки разгромили крепость Очаков, вырезав турецкий гарнизон. Причем из летописей выясняется, что во главе казаков в это время стоял не какой-нибудь безвестный разбойник, а князь Богдан Глинский, староста, т.е. мэр г. Черкассы. Для сведения: князь по понятиям того времени был сувереном, т.е. не подчинялся никому кроме царя или императора—высшего суверена, мистического помазанника Божьего. В отсутствие оного князь был самостоятельным правителем, обладавшим правом на создание собственного государства. Причем случай с Глинским еще более интересен: род Глинских породнен с царским родом Московии: Елена Глинская, мать всего-то на всего Иоанна IV Васильевича по прозвищу Грозный—представительница именно этого рода. Далее сведения по казаков—бесстрашных и опытных, прекрасно организованных воинах, нарастают лавинообразно. Через несколько лет казаки громят посольство крымского хана, снова и снова захватывают Очаков и другие крепости. Хан и сам султан взирают на вест этот разбой с полным бессилием. В числе вождей казаков сплошные князья—Вишневецкие, Ружинские, Зборовские, Лянцкоронские и т. д.
Из всего этого возникает ощущение, что история и историки недоговаривает нам чего-то важного и существенного в отношении подлинной природы феномена казачества. Возникшие из исторического небытия дружины профессиональных воинов, возглавляемых родовитыми князьями "ставят на рога" мощные государства того времени и никто ничего поделать не может. В связи с этим рискнем высказать нашу собственную версию, которая могла бы поставить многое на свои места.
Совпадение развала Золотой Орды и появление на исторической арене казаков является не случайным. Судя по имеющимся сведениям государственный строй, весьма напоминал устройство традиционных обществ древности. В особенности это было выражено в наличии династии Чигизидов, овеянной мистическим ореолом и касты профессиональных воинов поддерживавших власть династии. Вообще надо отметить, что средние века это время практически только профессиональных армий, имевших четко выделенный социальный статус, вознесенный высоко над народными массами. Развал Орды означал выделение из некогда единого социума отдельных групп, формирование которых могло определяться как этнической, так и сословной, кастовой общностью. Во всяком случае, было бы удивительно, чтобы каста воинов, обладавшая наиболее высокой и прочной организацией, средствами и навыками борьбы за выживание и власть так просто, без сопротивления растворилась в наступившем всеобщем хаосе. Часть осколков Орды сгруппировались по этническому принципу, примером могут служить Ногайская, Синяя, Белая Орды, Казанское, Астраханское и Сибирское ханства. Но часть попытались объединиться по сословному признаку. Результатом именно такого процесса могло стать появление новой исторической общности—казаков, людей, которым "дозволено носить и применять оружие". Происходит интересное явление—сословная общность начинает преобразовываться в этническую. Именно этим и объясняется, на наш взгляд, четко выраженное осознание казаками своей отдельности и превосходства перед окружающим этническим материалом, которое они проявляли на протяжении всего своего исторического бытия.
Может быть наше предположение является лишь абстрактной конструкцией, не имеющей никакого подтверждения фактами истории? Ничуть не бывало. Тот же Ю. А. Мицик, не в силах скрыть неукраинское (точнее немалороссийское и неславянское, неместное) происхождение казаков. "Исторические источники фиксируют слово "козак" только после татаро- монгольского нашествия, причем вначале оно обозначало казаков тюркского происхождения. Иногда остается непонятным про кого идет речь—про украинских или тюркских казаков. Так, в хронике города Судак в Крыму от 13 апреля 1308 г. говорится про то, что козаки "забили мечом" некоего Амальчу, сына Сартака" [Мицык, с.8]. Вот оно, что оказывается: во времена и во владениях Золотой Орды казаки вершат суд (скорее всего именно так нужно понимать выражение "забили мечом"), причем делают это в пределах городов, которые имели по средневековым обычаям право на самоуправление. Действовать так могли только представители высшей власти, которые могли судить и миловать где угодно и кого угодно. Одним словом казаки выступали как своего рода полиция времен Золотой Орды. Еще одно упоминание о казаках, эпохи Золотой Орды, является сообщения о "бродниках", специальных воинах-проводниках, знающих броды, которые проводили через них войска Дмитрия Донского. Современные исследователи доказали, что армия князя Дмитрия состояла в основном из крещеных татар, многие из которых примкнули к нему, потому что считали командира темена Мамая т.е. говоря современным языком командующего дивизией нелегитимным правителем, т.к. он не принадлежал к священной династии Чингизидов. Дмитрий же вел себя как образцовый подданный Орды, загасивший очаг мятежа Мамая в зародыше. Нет ничего удивительного, что армейская элита, т.е. "казаки-бродники" примкнула в битве на поле Куликовом к "легитимисту" Дмитрию против "узурпатора" Мамая. Наконец необходимо отметить факт известный любому исследователю украинского фольклора. Сам Мамай является одной из ключевых его фигур под именем "козака Мамая". Рассказы и "думы", повествующие о подвигах Мамая составляют изрядную его долю.
Мнение о тюркском происхождении разделяется многими исследователями. Н. И. Ульянов пишет по этому поводу: "Объяснения природы казачества надо искать не на Западе, а на Востоке…в "диком поле" среди тюрко-моногольских орд…Осевшие в Приднепровье они и известные чаще всего под названием черных клобуков они христианизировались, русифицировались и положили, по мнению Костомарова начало южнорусскому казачеству." Эту же точку зрения разделял П. Голубовский, В. А. Голобуцкий и другие. Ими выявлено происхождение казачьих терминов от слов языков тюркской группы. Например, слово "атаман" (или "отоман" в украинской транскрипции) происходит от тюркского "одаман"—начальник в группе пастухов. Большое сводное стадо, составленное из нескольких, называлось по-тюркски "кхош" и именно от него происходит казачий термин "кош" - становище, лагерь. Отсюда же происходит слово "курень". Арабский историк средневековья Рашид-ад-Дин объяснял его значение так: "…Когда в поле кибитки стоят во множестве в виде кольца, то называют это— курень".
По поводу выдвинутой гипотезы могут возникнуть многочисленные возражения. Например: известно, что казаки были сплошь православного вероисповедания. Каким образом воинская каста Золотой Орды могла быть православной, ведь известно, что в первой половине XIV века при хане Узбеке основной религией Орды стал ислам. Дело тут в том, что Орда никогда не была моноконфессиональным государством, более того известно, что православие было одной из основных и уважаемых деноминаций в Орде. Уже в XIII столетии в Орде была учреждена православная епархия, православная церковь была освобождена от всех налогов и податей и находилась под особой защитой государства. Наконец про многих ханов Орды есть сведения о том, что они были крещеными. На этот счет есть даже такие предположения и в отношении самого хана Бату или Батыя, превратившего улус Джучи в великую Золотую Орду. Религиозное размежевание произошло на каком-то более позднем этапе, и мы можем предположить, что этим этапом была эпоха развала Орды в конце XV века.
Если доказательств происхождения казаков недостаточно, можно обратиться прямо к первоисточникам—благо таковые сохранились. В 1492 г. крымский хан Менгли-Гирей в своем послании царю Иоанну III писал о том, что "…войско его, возвращаясь из под Киева с добычей было ограблено в степи "ордынскими казаками" (курсив наш). Об этих же ордынских или "азовских" казаках много пишут в то время русские летописцы. Татарские казаки…не признавали над собой власти никакого государя, хотя часо нанимались к ним на службу".
Евразийское, тюркское происхождение казачества начисто опровергает миф современных "западников" среди украинских историков и политических деятелей относительно "европейского" происхождения казаков, служивших якобы опорой и защитой просвещенной Европы от агрессии диких орд с Востока. Казаки выставляются как "украинские рыцари", а происхождение независимой Украины от них является доказательством "принадлежности Украины к европейской цивилизации". Изначальный смысл фигуры казака имеет прямо противоположное значение; он является своего рода передовым форпостом Евразии, на самой границе исторического противостояния Востока и Запада.
Сечь—"блуждающее царство" казаков
Говоря о феномене казачества необходимо более подробно остановится на внутренней жизни такого явления как Запорожская Сечь (или Сичь). Часто, Сечь и казачество полностью отождествляют между собой. Слово Сечь произносят, подразумевая все под этим наименование вообще все сообщество казаков. Кроме того, обычно представляют Сечь как некую неизменную столицу казачьего края, которая существовала в районе нынешнего г. Запоророжья. На самом деле это не так. Сечь не являлась городом или поселением в обычном смысле этого слова, она не возникла постепенно из небольшого села. Более того, Сечь, как не странно, вообще не была предназначена для обычной, "нормальной" жизни. Больше всего, Сечь походила на то, что в наше время называют военной базой, хотя и тут имелись большие и принципиальные различия. И что совсем необычно для современного понимания, Сечь не находилась долгое время на одном и том же месте.
Итак, основана Сечь была единовременно, на днепровском острове Малая Хортица по единому проекту как специальное военное поселение. Известен и автор этого проекта: легендарный гетман Дмитрий Вишневецкий, который остался в истории под именем Байды. Происходивший из древнего и славного княжеского рода, он вел жизнь странствующего воина, предлагая свои услуги последовательно турецкому султану, польскому королю и московскому царю. В начале 50-х годов XVI века, он составил и подал на имя польского короля проект создания для орд казаков, блуждавших до того по степи, специального военного укрепленного поселения, которое могло бы защищать восточные границы Польского королевства. Не дожидаясь санкции короля, Вишневецкий в 1554 г. занял вместе с несколькими тысячами казаков остров Малая Хортица и построил там укрепление. Оно стало постоянной базой для набегов казаков на прилегающие территории. Однако уже в 1557 г. Хортицкая Сечь была захвачена и разрушена турецкими войсками, которым стала надоедать разбойничья активность казаков, а сам Байда через несколько лет захвачен и казнен в Константинополе. С тех пор, Сечь превратилась в "блуждающее царство", разрушаемая в одном месте, она воспроизводилась в другом с высокой степенью копирования принципов функционирования и приемов планирования ее внутренней Сечи. Таким образом, выражение Запорожская Сечь не вполне адекватно выражает существо дела—только основных Сечей и только на Днепре в истории насчитывается восемь: Хортицкая, Томаковская, Базавлуцкая, Никитинская, Чертомлыцкая, Каменская, Олешковская и Новая Сечь. Кроме того, после ликвидации Сечи царскими войсками возникло несколько Сечей "в эмиграции", среди которых наиболее выделялись Задунайская и Банатская Сечи.
Историки недооценивают оригинальность и непохожесть устройства Сечи, ее непохожесть на обычные человеческие сообщества. Прежде всего, необходимо указать на особое, сакральное отношение к территории Сечи. Земля, занятая укреплениями, а также территория вокруг нее в радиусе примерно 5-7 км считались как бы изъятыми из обыденного профанного мира. На этой территории могли находится только казаки-воины, которые подчинялись вполне определенным нормам поведения и ценностным установкам. Более того, пребывание на этой территории накладывало на них ряд ограничений, которые напоминали ограничения для монахов. Прежде всего, это выражалось в запрете под страхом смерти на пребывание в этой зоне женщин. Это вовсе не означало, что казак не имел право жениться, напротив большинство из них было женаты, но должны были держать своих жен и детей вне Сечи в обычных деревнях, где, впрочем, тоже жили казаки, но либо больные и старые, либо занимающиеся промыслами. Прецедентом для запрета на вход на такую обширную территорию женщин можно найти разве что в монашеской республике горы Афон в Греции, куда нога женщины не ступала уже около тысячи лет. Причем в случае с Афоном этот запрет объясняется именно сакральностью земли Афона, посвященной Божьей Матери, и считающейся ее личным уделом.
Еще одной необычной чертой жизни Сечи является неизменное деление всей ее внутренней структуры на одно и то же число куреней—первичных единиц организации казачьего общества. На протяжении почти трехсот лет оставался неизменным их состав и число—а именно 38 куреней: Батуринский, Брюховецкий, Васюринский, Медведовский, Величковский, Верхнестебливский, Деревяновский, Донской, Дядьковский, Ивановский, Ираклиевский, Кальниболоцкий, Канивский, Кисляковский, Кониловский, Корсунский, Криловский, Кущевский, Левушковский, Менский, Мишастовский, Незамаевский, Нижнестебливский, Пашковский, Переяславский, Пластнуновский, Платнеревский, Полтавский, Поповичевский, Роговский, Сергиевский, Тимошевский, Титаровский, Уманский, Шкуринский, Щербаковский. В этом составе Сечь возникла сразу, и можно предположить, что эта структура существовала и до ее возникновения. Возможно, она отображала воинский порядок, который закрепился еще во времена Золотой Орды, во всяком случае, это объясняет ее живучесть на протяжении многих столетий. В сущности, эта структура Сечи была своего рода священным воспоминанием о временах Империи и менять ее казаки, несмотря на весь свой непостоянный темперамент не решились. Постоянное воспроизводство одного и того же организационного и кастового архетипа понесенное через эпохи и пространства, можно соотнести с идеей "блуждающего царства" высказанной на Руси. Подлинное царство с истинной верой и настоящим царем, согласно этой идее, может быть только одно. И оно будет существовать во все времена и до Конца Времен, меняется лишь внешнее обличие этого царства и его географическая локализация. Таким царством свободных воинов с истинной православной верой и представлялась вероятно Сечь ее основателям.
Первоначально курени представляли собой таборы, т.е. пространства, огороженные повозками, но со временем они превратились в большие казармы, вмещавшие в себя от 50 до 100 человек. Таким образом, в Сечи всегда находилось 3-4 тысячи "избранных" казаков, защищавших ее сакральную территорию, что составляло меньшинство от их общего числа. Большинство казаков жило за пределами Сечи, как бы "в миру", и занимались охотой, скотоводством, промыслами, меньшая часть земледелием. Интересно, что кастовый кшатрийский характер жизни казаков внутри Сечи подчеркивался полным запретом для них на какие-либо виды деятельности кроме военных походов. В остальное время казаки в пределах Сечи либо упражнялись в военном искусстве, либо действительно предавались веселью, часто весьма необузданному. Настоящий воин живет либо войной, либо подготовкой к ней, либо наслаждается плодами победы, а пахать землю—занятие не для его касты.
Еще одной особенностью Сечи была ее полная моноконфессиональность. Неизвестно, чтобы казаки исповедовали какую-либо веру кроме православия. В центре Сечи всегда находилась церковь со звонницей, площадь перед церковью была местом проведения казацкой Рады или Круга, на которых решались политические и экономические вопросы жизни Сечи. Национальный состав Сечи был при этом самым разнообразным: фактически здесь были представлены все народы, населяющие Евразию: от татар до немцев, от греков до московитов, от евреев до сербов, хотя, разумеется, преобладали выходцы из Малороссии. Нам представляется, что такое безразличие к этносу есть также пережиток имперского и кастового сознания, когда значение имело лишь одно: определяет ли человек себя как кшатрия, представителя касты воинов и готов ли он подчинить свою жизнь требованиям касты.
Некоторые идеологи "европейской Украины" усматривают в выборности старшин и гетмана, а также в универсальности этнического состава Сечи признаки изначально демократического характера Украины. Казаки становятся, таким образом, предтечами Декларации прав человека и средневековыми глашатаями принципа политкорректности. Нет ничего более неадекватного, чем такая трактовка государственного строя Сечи. Его отличие от современной всеобщей уравнительной демократии было коренным. Прежде всего, права голосовать и высказываться было только у "свободных, имеющих право носить и применять оружие воинов" т.е. принадлежать к касте воинов, во-вторых, эти воины должны были быть членами куреня т.е. одной из сечевых корпораций, в-третьих, право голоса можно было реализовать только в одном-единственном сакральном месте—площади перед Сечевой церковью в присутствии и при благословении православного священника. Наконец в Сечи отсутствовало явление которое называется сейчас политическая борьба. Кандидаты в гетманы и старшины не поливали друг друга принародно грязью, а шли каждый в свой курень и молча дожидались там решения Рады, представители которой приносили им булаву как символ их власти над воинским сообществом. Мы уж не говорим об отсутствии права голоса у женщин, кои вообще физически не могли быть допущены к решению каких-либо вопросов. В общем, перед нами пример кастовой военной демократии, которая существовала в традиционном обществе с незапамятных времен. Яркие примеры такой формы правления можно найти в Ветхом Завете, Авесте, Ведах и других священных писаниях древности. С современной профанической демократией это не имеет ничего общего. Более того, может быть квалифицирована с точки зрения современной политологии как аристократическая форма правления, когда господствует и навязывает всем свою волю собрание лучших, или самых сильных, причем с примесью теократии—ни одно решение Рады не было легитимным если не принималось в присутствии и по благословению священника—его отсутствие или уход с Рады автоматически делало все ее решения незаконными. Хотя нужно отметить, что по мере Сечи, в ней все больше стали проявляться "прелести" современной демократии: разделение на враждующие партии, интриги, перевороты, постоянная смена гетманов и даже политические убийства.
Падение от военной аристократии к подобию современной псевдодемократии, сопровождало процесс утраты аристократического начала в среде казачества. Из знатных князей, ее вожди превратились в бывших беглых холопов, богатых "обуржуазившихся" казачков, наконец, просто в темных авантюристов. Поэтому историю Сечи можно рассматривать как историю непрерывной деградации первоначального кшатрийского архетипа, доставшегося в наследство от империи Чингизхана, до плебейской охлократии и европейского обуржуазивания казачества, превращения его в зажиточных землевладельцев, торговцев, мещан.
Антон Крымский
http://zvezda.ru/2000/10/07/cozacs.shtml
|
|
