Автор: шумах (---.cinci.rr.com)
Дата: 13-05-04 21:37
Ув.участники форрума.
Выставляю на обсуждение главу из книги "Миф о Гутернберге.Технический аспект"
Глава "Пергамент и бумага".
ув.Моцарт.
я не забыл своего обещания Вам обосновать появление монет изготовленных с использованием пунсона в 16 веке.Это у меня отражено в других главах книги.
Замечания можно присылать по shumakh@yahoo.com
С ув. Шумах
Пергамент и бумага.
Иоганн Гутенберг печатал книги на пергаменте и бумаге. Подсчитано, что для одного экземпляра первой изданной И.Гутенбергом Библии потребовалось около 300 овечьих шкур.
Пергамент
По свидетельству Плиния Старшего(23-79) пергамент появился во II веке до н.э Пергамент назван по имени города Пергам в западной части Малой Азии, и его появление связывают с Евменом II, царем Пергама в 197–159 до н.э..Пергамент стал широко использоваться как материал для письма во втором столетии до нашей эры. Евмений основал знаменитую Пергамскую библиотеку, которая насчитывала более 200 000 свитков. Ремесленники Пергама знали способ выработки тонкого пергамента из бараньей и козьей кожи.Эта точка зрения является доминирующей в исторической науке и на ее ссылаются во всех энциклопедиях и учебниках.
Для изготовления пергамента использовалась кожа с теленка,козленка или барашка не старше 6 недель; которая размачивалась в проточной воде 6 суток; затем шерсть разрыхлялась гноением в сырой яме с золенной известью от 12 до 20 суток; затем эту кожу обдирали и проквашивали в овсянных или пшеничных отрубях,чтобы удалить из нее избыток извести; затем продубливали ее растительными экстратами,когда кожа становилась мягкой,то выравнивали неровности; затем натирали кожу пемзой,предварительно посыпанную мелом. Такой пергамент называется еще велень .
По усовершествованной технологии,пергамент делали из расслоенной кожи. Внешний слой – со стороны волосяного покрова – дубили и превращали в шеврет для кожевенных поделок, а из внутреннего слоя (с мясной стороны) вырабатывали пергамент. Велень можно отличить от пергамента благодаря присущим ему характерным признакам структуры эпидермы и остаткам фолликул шерстинок удаленного меха, из-за чего обработанная поверхность не кажется гладкой.Современная технология выделки пергамента и веленя почти ничем не отличается от древней.
«Ни пергамент, ни велень не подвергаются дубильному процессу; обрабатываются они известью и оттого по виду поверхности и на ощупь похожи на бумагу. Рассматривая европейские рукописные книги, можно разглядеть, что во многих из них страницы противоположных сторон одних и тех же листов выглядят по-разному: «мясная» светлее «волосяной». Это различие в древних книгах заметнее, чем в более поздних, потому что при выделке пергамена мастера более позднего времени более обильно отбеливали его мелом и намного старательнее выскребали пемзой волосяную сторону. Писец, приступая к работе над манускриптом, с особым вниманием подбирал пергаменные листы, сходные по цвету и текстуре. Более того, чтобы стороны каждого разворота будущей книги не слишком отличались одна от другой, он устанавливал такую последовательность страниц, при которой «волосяная» поверхность пергамена была обращена к «волосяной», а «мясная» – к «мясной».( ЭК)
Вначале из пергамента делали свитки, но вскоре начали складывать его в тетради и из этих тетрадей сшивать книги. Появилась книга, сшитая из отдельных листов. Пергамент был белым, желтым, пурпурным, фиолетовым и других цветов Пергамент применялся в качестве основы для живописи. Сохранились наброски на пергаменте Карраччи(1555–1619) и Веронезе (1528–1588).
По свидетельству Ю.Крижанича ,пергамент использовался широко еще во второй половине ХVII века.Он писал о том.что необходимо научиться делать пергамент у немцев : белую тонкую кожу для письма.(14,62).Соборное Уложение 1649 года было переведено на различные языки ,в том числе на французский в 1688 году. Текст был найден в 1767 году во время созыва «Законодательной комиссии» Екатерины.Он хранится в Московской Оружейной палате.Наружный вид этой рукописи представляет собой свиток толщиной от 22 до 26 сантиметров и представляет собой ленту в 30 метров длиной,состоящая из 959 листов пергамента,приклеенных один к другому.
Наибольшее применение пергамент получил в XVIII веке с появлением живописи пастелью, так как он хорошо удерживал пигмент пастельных карандашей. Еще в ХIХ в. патентная документация Великобритании и США оформлялась в виде печатных или рукописных пергаменов.
Особенности производства кожи в средневековье.
Средневековый обувно-кожевной цех выделывал кожу только в соответствии с теми стандартами цеха,которые были приняты.Также как цеха, которые делали упряжь и седла,или кожанные изделия для воинов.Ремесленники каждого цеха выделывали кожу только для своей отрасли и по принятому стандарту отрасли.
«Внутри цеха не было разделения труда, оно существовало между цехами. Каждый мастер изготовлял товар от начала до конца. Он обязан был уметь сделать сам и весь необходимый ему инструмент.
Каждый цех следил за тем, чтобы никто другой не вторгался в его область. Столяр не мог делать замок для шкафа, это было делом слесаря.
Стремясь избежать губительной конкуренции, ибо число заказов было ограничено сравнительно небольшим спросом (деревня почти ничего не покупала на рынке), цехи наблюдали за тем, чтобы ни один мастер не работал дольше обычного времени, не имел большего числа подмастерьев и учеников, чем другие, не покупал большего количества сырья, чем было разрешено уставом цеха, и чтобы качество товара и цена его соответствовали раз установленному стандарту. И, конечно, совершенно недопустимым признавалось употребление каких-либо лучших орудий труда, рационализация вообще.
В Англии каждый, кто отказывался продавать товар по установленной для данной местности цене, подвергался наказанию. К позорному столбу выставляли даже за одну попытку запросить больше положенного. Известен случай, когда одного булочника целый день возили по Лондону в клетке за попытку уменьшить установленный вес булки.»(Черниловский)
Таким образом,член цеха не имел возможности для эксперимента,и тем самым появление новых товаров было весьма проблематичным.
«Вплоть до начала XV в. открытые в Москве мастерские являлись одновременно и кожевенными и сапожными. Позднее, уже в XV в. кожевники отделились от сапожников и поселились на низком, правом берегу Москвы-реки в тогдашнем Заречье. Когда-то здесь находилась слободская церковь Троицы в Кожевниках, а ныне упоминание слободы сохранилось в названии Кожевнической улицы и нескольких переулков.Сложный и водоемкий процесс выделки кожи включал такие операции как дубление, золение, крашение и т.д. В результате кожа становилась мягкой, прочной и эластичной. Дальнейшее развитие технологии позволяет кожевникам с XVI века выделывать высокосортные сафьяновые кожи.»(Осипов)
В 1500 г. лишь шесть европейских городов имели население численностью более 100 тыс.человек – Париж,Венеция,Милан,Неаполь,Москва и Стамбул. (Петросян,113)Численность средневекового города – соответствовало уровню его экономического развития.Следовательно,шесть перечисленных городов имели примерно одинаковый уровень экономического развития.Это позволяет предположить ,что в других крупных городах Европы также кожевники выделились в отдельный цех в ХV веке или в конце XIV века.
«Успехи внутренней и внешней торговли, кредита и ростовщичества в Европе XIV- XV вв. способствовали накоплению в руках купеческой и ростовщической верхушки горожан значительных денежных средств и образованию древнейших свободных форм капитала - торгового и ростовщического,-пишет А.Я.Шевеленко ,- В обстановке начавшегося замыкания цехов и разложения цехового ремесла торговый капитал получил возможность постепенно внедряться в сферу производства. Во многих крупных городах купцы приобретали оптом сырье и раздавали его обедневшим ремесленникам, а затем скупали у них готовые изделия для продажи на рынке, превращая их таким образом в кустарей, т.е. наемных рабочих-надомников. Такая "раздаточная система" вела в перспективе к ранним, примитивным формам капиталистического производства — рассеянной мануфактуре.»(Шевеленко)
С ХV до ХVШ века в России способ производства кожи не менялся.Л.В. Милов пишет: «Для кожевенного производства свойственна необычайная длительность "фазы производства", связанной с процессами "квашения", "дубления" и другими операциями, где живой труд почти не принимает участия, а собственно период обработки кож с помощью живого труда представляет собой лишь отдельные вкрапления в основную "фазу производства". Видимо, в силу этих причин кожевенное производство становится непрерывным производством в собственном смысле слова (т. е. непрерывности применения живого труда) лишь в период общего высокого уровня капитализма в стране.
Поэтому мнение о том, что в конце XVII — начале XVIII в. купеческие кожевни были мануфактурами, было оспорено.
Внутрипроизводственного разделения труда у ремесленников не существовало, хотя на трудоемких операциях иногда практиковался найм дополнительной рабочей силы.
Производство кож было сезонным производством, охватывающим период в 130—150 дней. Следовательно, здесь уже нет в наличии наиболее важного признака промышленного производства — его непрерывности. Отсутствие такого фактора лишает, как уже говорилось, предпринимателя возможности присваивать в необходимом размере прибавочный труд наемного работника. В дубильном деле в Европе воздействие дубильной кислоты на кожу длилось 6—18 месяцев. Технология в России XVII—XVIII вв., видимо, была более краткосрочная благодаря эффекту "квашения" кож в киселе из ржаного "кваса" с овсяной мукой, а также применению так называемой "какши" и т. д но она, видимо, была не настолько быстрой, чтобы за срок 6—8 месяцев дать 2 цикла.
Главное же заключается в ином. Сохраняющееся резкое несоответствие длительности общей "фазы производства", с одной стороны, и рабочего времени, т. е. времени применения живого труда, с другой, создавало ситуацию, крайне невыгодную владельцу кожевни. Она состояла в том, что длительные фазы химической обработки, чередующиеся с моментами применения живого труда, приводили при наличии постоянной рабочей силы к необходимости искусственно завышать долю необходимого труда за счет прямой потери возможности присвоить прибавочный труд наемного работника.
В конце XVII — начале XVIII в. русские купцы приспособились к неумолимым требованиям технологии кожевенного дела другим способом. Они, как и ремесленники, прибегали к более или менее краткосрочному найму, но найму массовому и лишь на определенный вид работ (толчение корья, промывка и мятье кож, "мязрильная" работа, топтанье кож и т.д.). На кожевенных дворах, видимо, лишь минимум работников был занят более или менее постоянно (прежде всего это мастера-"завотчики", "ломовые работники", т. е. чернорабочие и т. д.). Для завершающей отделки кож нанимали так называемых "строгальников" (иногда их называли "гладильщиками"), которые выглаживали кожи, делали последние скобления мездры, красили и т.д.
Однако краткосрочный найм с точки зрения экономической означал лишь эпизодическую связь работника с хозяином даже очень крупной кожевни, где нанималось одновременно по 40—70 чел. В условиях конца XVII — начала XVIII в. это способствовало оплате не только необходимого труда (благодаря чему наемный рабочий воспроизводил себя лишь как работника), но и существенной доли труда прибавочного Между тем на купеческих кожевенных дворах подобный труд был, видимо, основным. У И.А. Микляева, крупнейшего казанского купца, на кожевни "во время работы нанимаютца... помесячно, понедельно и поденно, в которое время кожа делается и корье бьют". У П.Д. Коновалова на "заводах" в Саранске работали поденно и понедельно". Поденная, понедельная и даже помесячная форма труда могла быть эффективна лишь в условиях острой конкуренции на рынке труда и, как следствие этого, существования низкого уровня оплаты труда. Однако такой ситуации в конце XVII — первой четверти XVIII в. (да и позже) просто не существовало. Наоборот, ведь недаром почти все купеческие кожевни Ярославля работали не в наиболее благоприятное для кожевенного дела летне-осеннее время, когда упрощались и ускорялись многочисленные процедуры промывки сырых и дубящихся кож и т.п., а в зимний — самый неблагоприятный период. Одна из важнейших причин такого положения кроется в конъюнктуре рынка труда, ибо зимой в России легче было найти наемных на короткий срок работников. Другая причина, видимо, заключалась в обусловленности временем закупки шкур забиваемого скота (осень и зима).
Однако уровень оплаты краткосрочных наймитов был достаточно высок, чтобы существенно снизить (если не свести на нет) выгоду поденного, понедельного и помесячного труда. Хотя точные расчеты пока провести нельзя, но имеющиеся данные позволяют полагать, что работники "кожевенных дворов" получали оплату своего труда не ниже уровня оплаты ремесленника. Иначе говоря, наряду с оплатой так называемого необходимого труда к ним переходила существеннейшая доля оплаты труда прибавочного.
Убедиться в том, что такое предположение имеет основание, помогают следующие расчеты. Во-первых, уровень оплаты кожевников различных "специальностей" был очень высок. Так, "топтали" получали с чана по 6 коп., а по данным И.И. Лепехина, эта работа (включая полоскание кож) занимала максимум один день, поскольку в чане было, как правило, около сотни кож, а 2 "топталя" могли сделать за день около 300 кож . Далее, так называемые строгальники работали, как правило, довольно короткий срок, так как купцы нанимали их большими группами из расчета, определявшего каждому чаще всего объем работ в 100 кож . Средняя взвешенная оплата по данным 15 записей крепостных книг Ярославля за 1727 г., опубликованных М.Я. Волковым, составляет 2 р. 64 коп. Эта работа по заключительной отделке кож, пожалуй, самая квалифицированная. Если считать длительность ее равной 30 дням, то дневной заработок составит около 9 коп. При условии, что на питание в год, по существенно завышенным расчетам С.Г. Струмилина, шло около 3 руб. (в день соответственно около 0,8 коп.), это очень высокий уровень оплаты. Допуская срок работы строгальников продолжительностью в 50 дней, мы получим дневной заработок 5,3 коп., существенно превышающий традиционный заработок поденщика в один алтын.
Так называемые "дуботолки", часто, видимо, не только бившие корье, но и ведшие какие-то работы в первой половине процесса, получали в среднем 7 руб. 92 коп. (средняя взвешенная по 11 записям в крепостных книгах 1727 г.) . Срок их работы, как уже говорилось, был примерно 3 мес., но даже при его удвоении сумма заработка оставалась очень высокой по уровню поденной оплаты труда. Наконец, вспомогательные работники ("ломовые") за весь цикл обработки кож (в среднем 4 мес. 10 дней) могли получать 6 руб.
В заключение приведем еще один небольшой расчет, основанный целиком на данных М.Я. Волкова . В Каргополе на заводике И. и А. Прибытковых работало 11 человек в течение 130 дней (с 20 мая по 1 октября). Сделано было ок. 2 тыс. кож. В итоге "завотчик" получил 10 руб., шесть человек (видимо, строгальники) заработали по 2 р. 50 коп. с сотни кож, а 4 чел. (вспомогательные работники) за сезон получили по 30 алтын (90 коп.) человеку с каждой сотни кож. В итоге получается, что 11 человек получили за 130 дней 83,5 руб. или по 7,6 руб. на человека. При этом неквалифицированные работники получили по 6 руб. (т. е. в день по 4,62 коп.), а квалифицированные — по 8—10 руб. Для воспроизводства их как работников нужна была сумма вдвое-втрое меньшая. Одинокий человек мог существовать на этот заработок в течение целого года, если не более.
Следовательно, и здесь, и в других случаях высоких заработков на кожевенных предприятиях нанимающийся имеет возможность "выжать" из хозяина какую-то часть создаваемой им прибавочной стоимости. И часть эта, судя по всему, была немалой.
Таким образом, мы видим, что в кожевенном производстве сезонный характер отрасли создает на этапе генезиса капиталистических отношений ситуацию, крайне неблагоприятную для становления адекватных форм капитала, т. е. его более или менее зрелых форм, при которых ощущается действие законов капиталистического способа производства (закона прибавочной стоимости, капиталистического накопления, конкуренции и т. д.). В сезонное производство адекватные формы капитала проникают лишь тогда, когда общее развитие капитализма в промышленности и в сельском хозяйстве создали резерв наемной рабочей силы, острую конкуренцию на рынке труда и низкий уровень оплаты поденного труда.
В кожевнях купцов конца XVII — начала XVIII в. сезонность производства усугублялась практикой эпизодического более или менее краткосрочного найма, что создавало отсутствие непрерывности участия рабочих в производственном цикле, т. е. непрерывности в экономическом смысле. Здесь частичный рабочий, сделав свою часть работы, увольняется, т. е. прерывает производственную связь с предприятием. Иначе говоря, он лишает предпринимателя возможности пользоваться экономическим эффектом мануфактуры как капиталистического предприятия: присвоением прибавочного труда. Если бы на кожевенных дворах с точки зрения экономической главную роль играла так называемая относительная прибавочная стоимость, отрицательный эффект увольнения частичных рабочих был бы не столь велик. Однако на данной стадии развития ключ к капиталистическому накоплению — длительность найма, накопление абсолютной прибавочной стоимости. В погоне за абсолютным прибавочным временем в странах Западной Европы практиковалось, как известно, так называемое "рабочее законодательство", цель которого максимальное удлинение рабочего времени. Прерывность капиталистического производства, его расчлененность в пространстве и времени, если она встречается, связана лишь с продуктом труда, претерпевающим разные стадии производства. Расчлененность в пространстве и времени никогда не касалась живого труда. Если выше были приведены расчеты, свидетельствующие о том, что уровень оплаты рабочих кожевенных заводов был настолько высоким, что включал существенную часть прибавочного труда, то, учитывая общий низкий удельный вес прибавочного труда в ранних капиталистических предприятиях, приходится вообще усомниться в выгодности такой экономической организации труда для владельца кожевни.
Чтобы проверить данное предположение, приведем еще ряд расчетов, цель которых — раскрыть в самых общих и приблизительных показателях экономическую эффективность "переделки" кож. В "сказке 1704 г. ярославский купец И.П. Топленинов дал своеобразный отчет о своих основных торгово-экономических операциях. В частности, он закупил в Ярославле сырые кожи на 474 р. 90 коп. "и зделал кожи", и продал их в том же Ярославле московскому купцу А.Г. Борину за 733 р. 33 коп. При этом И.П. Топленинов указал вес выделанных кож (276 пудов 28 ф.) и цену за пуд (2 руб. 21 алт.). Производственные затраты мы можем ориентировочно оценить в 120 руб. Таким образом, чистый доход составил около 138,4 руб., или 23,3 % ко всей сумме затрат на покупки и выделку кож (примерно по 594,9 р.). Этот доход в данном случае не связан ни с какими транспортными расходами, и, следовательно, здесь возможна оценка прибыли в качестве торговой прибыли, хотя и без учета некоторых расходов на производство.
Реальность данных расчетов можно проверить еще на одном примере. Брянский купец Никита Чамов закупил 1935 кож сырья по цене 677 р. 18 алт. "И с того числа 1543 кожи переделаны в юфть в своем товаре, а из дела той юфти вышло 272 пуда по цене с передельными харчами на 675 рублев" . Данный текст, как мы видим, принципиально важен, ибо торговец дает здесь сведения о себестоимости продукции. Итак, в "сказке" приведены точные данные о количестве исходного сырья, его стоимости и стоимости обработки кож. Штука кожи при закупке стоила в среднем 35 коп.
В "передел" пошло 1543 шт. стоимостью в 540 р. 5 коп. Готовая продукция (272 пуда) по себестоимости стала в 2 р. 48 коп. за пуд. Иначе говоря, затраты на "передел" составили 134 р. 95 коп., или 25% к стоимости исходного сырья. В расчетах операции по переделке кож ярославского купца И.П. Топленинова затраты на производство, реконструируемые нами, составили 27 %. Таким образом, степень совпадения расчетов вполне приемлема.
Далее, Никита Чамов реализовал готовые кожи "в малороссийских городах" по цене на 756 р. 20 алт., т. е. с прибылью в 81 р. 60 к. (возможно, за вычетом стоимости провоза и пошлин), что составило около 11,2 % торговой прибыли. Отсюда становится ясно, что у И.П. Топленинова сбыт готовой кожи в Ярославле произведен был с учетом торговой прибыли, которая была больше, чем в Брянске. Следовательно, купцы, перерабатывая на своих "заводах" кожи, тратили на переработку 25—27 % стоимости исходного сырья, а получали в конечном счете лишь торговую прибыль. У И.П. Топленинова чистая прибыль к стоимости одного сырья составила 27 %, а у Н. Чамова всего лишь 15,1%. Если вспомнить, что у них были производственные затраты, то первый из предпринимателей остался без убытка (или с мизерной прибылью в 2—3 %), а второй — с убытком.
В материалах "сказок" по Н. Чамову есть данные о другой операции по переделке кож и продаже готовой продукции. Он изготовил 308 пудов юфти, "брянская цена" которым 770 руб.239 Видимо, это стоимость выделки, ибо цена за пуд юфти примерно та же, что и в первом случае (2,5 руб. за пуд). Партия кож была продана в "малороссийских городах" за 857 р. 26 алт. 4 деньги. Если полагать, что выручка в "сказке" дана уже с учетом вычета стоимости провоза и пошлин (80 руб.), то торговая прибыль составит 87 р. 79 к., т. е. 11,2 %. Рассчитав стоимость сырья (603 р. 68 к.), получим, что доход этой суммы составит 12,8 %. Результат очень близок к первому.
Таким образом, перед нами резкая разница в доходности. "Передел" кожи в Ярославле, крупнейшем торговом центре на пути к Архангельскому порту, был, по крайней мере, не убыточен. При 27,2 % производственных затрат купец мог получить вместо 120 руб. (затраченных на производство) около 138 руб. прибыли, т. е. 29,1%, или на 18 руб. больше, чем производственные траты. Доход, конечно, скромный
Несмотря на крупный массовый найм рабочих для выполнения отдельных операций, позволяющий полагать, что на определенных этапах перед нами тип кооперации, основанной на вольном найме, сезонный характер производства исключал возможность проявления главного признака специфически капиталистического производства — прибавочная стоимость определенного уровня, минимально допустимого для существования капиталиста как капиталиста. Владельцы кожевен конца XVII — начала XVIII в. могли существовать только как купцы.
Для крупного купечества кожевни были скорее средством некоторого сокращения накладных расходов, неизбежных при скупке готовых кож у многочисленных мелких ремесленников-товаропроизводителей.(выд.-авт.)» (Милов)
Таким образом,кожевники выделились в отдельные цеха в ХV веке,тогда когда произошло первичное накопление капитала купцами. Когда кожевники выделились из других цехов,то они были поставлены в положение наемных рабочих.И к ним полностью относится замечание А.Пиррена о суконных рабочих Фландрии : «Действительно,в отличие от других ремесленников,мелких независимых предпринимателей, работавших на местный рынок и продаваших без помощи посредников своим городским или пригородным клиентам товары,изготовленные из принадлежащего им сырья, рабочие фландрской суконной промышленности не были в состоянии сами сбывать изготовлявшиеся ткани ... покупателям. Обрабитываемая ими шерсть доставлялась им купцам,и к этим же купцам она возвращалась в виде тканей,после многочисленных операций,каждая из которых была специальностью особого цеха.Поэтому ткачи,вяльщики,красильщики, стригали, очутившись в положении наемных рабочих.и устраненные с рынка на который они работали,оказались подчиненными классу работодателей,который в других цехах сливался с ремесленниками». (Пиррен,.389-390)
Купцы начали заниматься выделкой кожи при достаточном накоплении денежного капитала, что позволило купцам организовать выделку кожи и ее переработку с тем,чтобы уже готовую кожу продавать соответствующим цехам. Кожевники чтобы получить лучшие заказы от купцов были вынуждены экспериментировать с изготовлением новых видов выделанной кожи. Так во второй половине ХV века появилась сафьяновая кожа как тонко выделанная и ярко раскрашенная овечья и козья кожа.Слово maroquin появилось во французском языке в 1490 г. (Я.Кеслер) Сафьяновую кожу в Московии начали изготовлять в начале ХVI века .
Отличие пергамента или веленя от сафьяновой кожи состоит в том,что пергамент не раскрашивается и не подвергается дубильному процессу.Для высокосортных сортов сафьяна также использовалась кожа шестинедельных барашек и козлят. Поэтому производство пергамента возникло тогда же , когда начали изготовлять сафьяновую кожу.Это середина ХV века.
По этой позиции реальное время появление пергамента – это середина ХV века. До того реальных историческо-экономических условий для производства пергамента как одной из форм выделаннной кожи не было.
|
|
