Автор: Акимов В.В (213.247.135.---)
Дата: 02-07-04 20:47
Уважаемые господа!
Предлагаю Вашему вниманию часть статьи, опубликованной в третьем номере журнала «Новая и новейшая история» за этот год. Желающие могут попробовать привести аргументированные возражения автору. Любителей брани, обвинений историков и «безграмотности», издевательских реплик, односложных «подковырок», и прочих шибко продуктивных методов научной полемики убедительная просьба не беспокоиться. Для удобства и быстроты посчитаем, что все бранные слова и проклятия, все уничижительные определения и эпитеты в адрес «ТИшников» уже всеми желающими произнесены. Равным образом просьба воздержаться и от аргументации типа «Так мы же это уже обсуждали!» Для историков, не отягощенных грузом новопарадигмальной премудрости, сам факт «обсуждения» еще не является доказательством верности выводов, полученных в его ходе, тем более, что, как правило, прилагаемые к подобной аргументации «сцылочки» отсылают к набору бессмысленных реплик и взаимных обвинений в невежестве, завершающихся полным забвением того, ради чего это обсуждение затевалось.
Мной сознательно опущена часть статьи с критикой псевдонаучных упражнений М.Аджи, Э. Мулдашева и других. Их построения заслуживают отдельного разговора. Из предлагаемой статьи А.Е. Петрова взята «констатирующая», общетеоретическая часть плюс раздел, персонально посвященный творениям Фоменко и Носовского. Постраничные сноски, отсылающие читателя к многочисленным публикациям на «антифоменковскую тему» для удобства чтения мной опущены, тем более, что вся упоминаемая в статье критика "фоменкиады» без труда отыскивается в сети.
Приношу инвинения за возможные технические «ляпы», неизбежные при сканировании.
Итак:
А.Е. Петров. ПЕРЕВЕРНУТАЯ ИСТОРИЯ. ЛЖЕНАУЧНЫЕ МОДЕЛИ ПРОШЛОГО.
Российское общество на рубеже XX - XXI вв. весьма своеобразно отреагировало на вызовы времени. Крах идеологического пресса и рыночная экономика самым естественным образом способствовали расцвету лженаучной индустрии. Высокий уровень спроса на паранаучную и сенсационную продукцию лишь на первый взгляд может показаться удивительным явлением. Советское прошлое оставило в наследство, с одной стороны, поголовную грамотность населения, а с другой - очень поверхностное владение "поголовно грамотным населением" основами наук хотя бы на уровне учебника средней школы. Грандиозная масса учившихся, но не образованных людей в эпоху крушения привычного политического строя, потрясения социальных связей и идеалов, общей нестабильности представляет собой очень привлекательный рынок, на который выплескиваются различные лженаучные "продукты".
Люди, нисколько не утратившие крестьянского недоверия к окружающему миру, вдруг стали пристально всматриваться в небо в поисках НЛО, цеплять на руки всемогущие циркониевые браслеты, покупать недешевые приборы для исцеления сразу от всех болезней, заряжать воду у радиоприемников, разыскивать энергетические столбы, бьющие прямо из космоса. Как ни странно, высокий спрос на псевдонаучную продукцию отчасти связан с укоренившимся в умах наших сограждан большим почтением к достижениям науки советской. Именно поэтому авторы лженаучных проектов активно используют терминологию и внешний антураж физики, химии, биологии, медицины и прочих наук, оставаясь на деле весьма далекими от реальной науки дилетантами, а их "открытия" не имеют никакого отношения к славным страницам истории no-знания. Именно в этой психологической тонкости сокрыто главное различие между лженаучными построениями в естественных и гуманитарных областях. Если различные псевдо-физические, биологические, химические, энергетические и прочие проекты маскируются под ультрановые "академические" разработки, то лженаучные теории в гуманитарной сфере, строго наоборот, подаются под видом разоблачения "насквозь лживой официальной науки". Ученые-гуманитарии, по мнению таких авторов, на протяжении веков хранят некую сокровенную тайну и никому о ней не рассказывают, потому что истина может открыть глаза всем несправедливо пострадавшим от этого заговора молчания. Высокую миссию обнаружения скрываемой истины и берут на себя такие "подвижники науки", как А. Фоменко, М. Аджи, М. Кремо, Э. Мулдашев, почитатели "Влесовой книги" и псевдоязыческих древностей, В. Суворов (Резун) и др. Все они безоглядно вступают в поединок с "закостеневшими" и не признающими "гениальных открытий" академическими "поденщиками". - ,
Такая позиция встречает понимание у обывателя. Ведь еще недавно каждый человек с высшим образованием на первом курсе вынужден был сдавать Историю КПСС - предмет, выросший из сталинского "Краткого курса истории ВКП(б)". Все прекрасно знают, что содержание этого курса "колебалось вместе с линией партии". В недоверии к ученым-гуманитариям и заключен источник благоволения к каждой новой квазинаучной гипотезе. Однако доверчивые потребители интеллектуальной (а заодно и псевдоинтеллектуальной) продукции, как правило, не подозревают о том, что их новые фавориты - авторы "сенсационных открытий" - лгут едва ли не на каждой странице, а самостоятельно проверить полученные сведения не могут. Ведь кроме априорного воспоминания о том, что историческая, философская и политэкономическая науки в Советском Союзе являлись прерогативой идеологического отдела ЦК, мало кто в состоянии вспомнить хоть какие-то подробности из пройденных еще в школьные годы курсов древней и средневековой истории.
В "климате всеобщего доверия" широко распространено и еще одно заблуждение. Считается, что в отличие от химии или физики, которыми могут заниматься лишь специально обученные этому ремеслу люди, знающие формулы и умеющие работать с приборами и реактивами, для занятия гуманитарными науками требуются лишь навыки чтения и письма. В сущности, навыки письма необходимы лишь для того, чтобы донести свое открытие до общественности. При этом организация мыслительного процесса отходит на второй план. Это ошибка. Дело, конечно, не в ограниченности отдельных людей, а в профессиональных навыках. Профессиональное занятие любыми гуманитарными исследованиями требует не меньшей, а в части чтения специальной литературы большей подготовки, нежели в большинстве естественных и технических наук. Профессионал уже по методике получения факта отличит дилетанта от коллеги. Но все это малоизвестно. Столь же малоизвестны в обществе многочисленные выступления историков в печати (в подавляющем большинстве специальной и малотиражной), убедительно разоблачающие недобросовестность целого ряда популярных авторов, практикующих на ниве истории. Тем не менее сенсационные открытия, расцвечивание "белых пятен" в истории и т.д. и т.п. по-прежнему привлекают своей доступностью и опиозиционсрским шармом.
ИСХОДНЫЕ ИМПУЛЬСЫ ЛЖЕНАУЧНЫХ МОДЕЛЕЙ
Создатель одной из самых растиражированных лженаучных концепций М. Аджи откровенно признал: «Каждая новая ложь, как известно, горше предыдущей. Но только не в России. Новая "трактовка" событий здесь лишь усиливает желание придумать еще более новую и красивую ее интерпретацию». Этот тезис отчасти поясняет исходный импульс, способствовавший рождению и расцвету абсурдных теорий в гуманитарных науках в течение последних двух десятилетий.
В критической литературе всю массу лженаучных проектов предлагается делить на две группы, которые М.Ю. Неборский охарактеризовал как "добросовестные и недобросовестные заблуждения". Появление "недобросовестных" теорий диктуется соображениями, далекими от науки, или прямо выполняет определенный политический заказ. Такую классификацию следует признать верной лишь в общих чертах. Идеологическая заданность, обусловленная чувствами социальной и национальной ущемленности, очень часто является катализатором авторской активности и одно временно мерилом истины в массе дилетантских исканий, не преследующих ни коммерческих, ни политических выгод. Такие творения, как правило, навязывают одностороннюю авторскую оценку и истину.
Очень часто любители истории и философии, натолкнувшись в произвольно взятой литературе на пару однотипных или равнонорядковых фактов или явлений, пытаются выстроить закономерность. Все остальные факты, как правило, "притягиваются за уши". Множество таких проектов, "открытий" и "новых взглядов" гуляет по редакциям столичных журналов. Они стопками лежат в отделах писем Администрации Президента и Правительства, ежедневно приходят в Российскую академию наук. Вместе с тем все эти кустарные "красивые интерпретации" могут стать основой для рождения вполне индустриальных монстров, наподобие "Новой хронологии" или "исследований", использующих брэнд "Влесова книга".
Каждая из бытующих ныне "классических" лженаучных серий, когда-то начиналась с подобного кустарного поиска субъективной истины. Поэтому я и считаю классификацию данного явления на "добросовестные" и "недобросовестные" заблуждения не вполне удачной. Думаю, более точным будет эволюционное описание существования подобных теорий. Всю массу направленных в Нобелевский комитет и Президенту России "открытий", общих закономерностей, расшифровок тайн, прочтений сокрытых в известных всем текстах фактов можно сопоставить с икринками или массой головастиков. Лишь некоторые икринки становятся рыбами, а части головастиков удается стать лягушками. Так и в лженаучных построениях следует различать зародышевый дилетантский этап и период развитого, растиражированного шествия "теории" в общество. Естественно, вырастая, такая особь социализируется, поэтому по мере "взросления" любая лженаучная чушь приобретает политические, националистические либо коммерческие черты, актуальные для ее авторов и заказчиков. Если лженаучные гипотезы первого уровня можно в полной мере считать дилетантскими, то проекты второго, "развитого" уровня, нисколько не утратив своей дилетантской основы, приобретают еще один существенный признак. Как правило, на растиражированные гипотезы уже имеются критические отклики специалистов. В подавляющем большинстве случаев специалисты подвергают критике как раз те положения, на которых основана вся псевдонаучная теория, и реальное исправление таких "недочетов" автором должно приводить к отказу от всей выдвинутой концепции. Однако псевдоученые, игнорируя либо преднамеренно искажая смысл сделанных специалистами замечаний, продолжают пропагандировать свои открытия, издавать и переиздавать "результаты своих исследований", даже не пытаясь устранить очевидные несоответствия. Такое поведение во вес времена оценивалось как шарлатанство. Появление в действиях авторов дилетантских исторических построений черт шарлатанства - ясное указание на степень развитости лженаучного проекта и его опасности для общества.
КАК "ВЗРЫВАЮТ" МОЗГ
. . . . . . . . . . . .
Переворачивание или полное разрушение исторических представлений, являющихся частью социальной и культурной памяти, в каждом случае предполагают рождение мифа.
Под мифами и мифологией в данном случае понимается один из древнейших, апробированный временем тип социального кодирования, свойственный не только традиционному обществу, но и всем этапам развития человеческой цивилизации. Мифы живут, умирают и заново возникают, однако степень их значимости меняется. Значение исторической мифологии было осознано в XX в. исторической школой "Анналов" (Л. Февр), а позднее И. Хейзингой, С. Хантингтоном и Ф. Фукуямой. Принципиальным является установление того факта, что в основе идеологических систем лежит характерный для мифа принцип упрощения, схематизации сложных духовных, социальных или естественнонаучных явлений. В истории человечества мифы часто связаны с установкой на манипулирование сознанием и, соответственно, поступками людей при помощи специальных стереотипов идеологического мышления. Мифологизированное сознание одномерно, оно не знает полутонов. Мифы не дают возможности для их опровержения, поэтому упрощенное мифологическое мышление стремится не только к абсолютной "правде", но и не допускает иных толкований. В любом обществе мифология такого типа связана с антигуманными проявлениями5. Кроме того, мифы и мифология выполняют функцию социально-психологической компенсации, которая в эпохи социальных кризисов начинает действовать на уровне коллективной интуиции, смягчая удары современных обществу катаклизмов и ломку привычного социопсихологического уклада. Особым аспектом современной мифологии является сознательная, целенаправленная деятельность государственной и других статусных элит - миф давно зарекомендовал себя как действенный инструмент мифологизации общественного сознания "сверху".
Как правило, объектами атаки псевдонаучных мифотворцев становятся наиболее мифологизированные исторические события и представления. Возникает своего рода производное мифотворчество, даже тогда, когда новый миф полностью отвергает предшествующий. Важной особенностью лженаучного мифотворчества является то, что, разрушая прежнюю мифологическую оболочку, новый миф отрицает и тот объект, который скрывался за этой оболочкой.
Хотя от псевдонаучного вторжения не застраховано ни одно историческое событие, наиболее причудливым транссрормациям, безусловно, подвергаются ключевые события истории, такие, например, как Куликовская битва, Великая Отечественная война, подвиги Александра Невского. Они просто "обречены" на многократные "переосмысления" и сенсационные "переоткрытия". Ведь трудно построить рассчитанную на массовый спрос гипотезу, взяв за основу, скажем, предоставление крестьянам права выкупа на свободу с землей при продаже за долги имений помещиков в 1847 г. Многие из потенциальных потребителей лженаучного продукта не только не в состоянии оценить значимость этого события, они даже могут не знать, что такой указ имел место.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. .
ИСКОВЕРКАННЫЙ ХРОНОС
Не менее лицемерное явление современной "интеллектуальной" жизни - проект под лейблом "Новая хронология". "Опровержения" русской и мировой истории, созданные А.Т. Фоменко и Г.В. Носовским на основе разработок Н.А. Морозова и М.М. Постникова, по сути очень близки к мифу о праславянской языческой державе. Астрономическое отрицание древней истории в сочетании с теорией заговора историков в конечном счете также оборачивается выводами о цивилизационном преимуществе одного народа.
Еще недавно на книжных полках Дома книги, "Библиоглобуса" и Академкниги бойко продавались "научные издания" А.Т. Фоменко, Г.В. Носовското и ряда их коллег. Если для М. Аджи вселенная создана кипчаками и для кипчаков, у "праславянских интеграторов" - для славян, т.е. - русских, то у А.Т. Фоменко свои цивилизационные потенции реализует забытое доселе древнее племя казаков. Для того чтобы населить ими все пространство, покуда хватает фантазии, академик от математики нашел нетривиальное решение. Ничего не надо удревнять! Нужно лишь укоротить эпоху "культурной истории", объявив все остатки древних цивилизаций подделками целой армии фальсификаторов. Конечно же все его выводы построены на точнейших математических расчетах, астрономических наблюдениях и скрупулезном анализе сплошь фальсифицированных источников.
Этот проект получил наибольший общественный резонанс - тысячные тиражи изданий группы "Новая хронология", телепередачи, выступления театральных звезд и чемпиона мира по шахматам Г.К. Каспарова. Столь массовое тиражирование концепции дало свои результаты. Основные тезисы, выработанные новохронологами, довольно широко известны обывателям.
Главный урок историкам, требующий осмысления, состоит в том, что российское общество - или по крайней мере та его часть, которая является регулярным потребителем интеллектуальной литературы, - при обсуждении феномена "Новой хронологии" менее всего прислушивается к мнению профессионалов-историков, астрономов, филологов. Удивительно, но в случае возникновения проблем мы все прислушиваемся к рекомендациям врачей, электриков, автослесарей и пр., а вот к мнению историков общество почему-то не хочет прислушиваться.
Это отнюдь не означает, что историки не должны давать оценку "Новой хронологии" и подобным псевдоисториям. Оценки и анализ писаний А.Т. Фоменко в печати теперь уже не редкость. В последнее время нередки профессиональные выступле ния историков, археологов, физиков, астрономов. На некоторые из них академик-математик ответил. Разбор замечаний историков у него сводится к тому, что очередной критик не воспринял разумной, доброй и вечной константы новохронологической теории, которая бачируетсн отнюдь не на исторической эмпирике, а на высокофундаментальных основаниях астрономии и статистики. А.Т. Фоменко сетует, что критике подвергают одну-две не из самых существенных его гипотез, опровергнуть в целом концепцию не могут, а предложить вместо его хронологии свою не в состоянии32. Вместо этого они упражняются в насмешках над положениями, вышедшими под грифом "научное издание" и придумывании юмористических каламбуров по поводу "научных" аргументов А.Т. Фоменко.
Из этой отповеди научному сообществу явствует, что соображения критиков-астрономов неверны, так как они допускают в астрономических расчетах математическую ошибку. Математики, критикующие Фоменко, - деградировавшие подлецы, не имеющие морального права прикасаться к святыне "Новой хронологии". Химики и археологи, защитники радиоуглеродного, депдрохронологического и других методов датировки, зачем-то опираются на новейшие теоретические работы и оперируют калибровочными таблицами последних лет, вместо того чтобы взять за основу публикации практических результатов радиоуглеродных проб 30-40-летней давности, когда метод еще не был доработан, демонстрировал явные сбои. но, по мнению А.Т. Фоменко, показывал свои, очевидно, истинные возможности. Историки занимаются неконструктивной критикой: пытаясь опровергнуть отдельные, "не самые важные" положения теории, они не предлагают ничего взамен. Наконец, филологи просто не правы, так как лингвистические интерпретации в "Новой хронологии" вообще не имеют цены и предложены R качестве гипотез.
У историков же почти в каждом выступлении сквозит мысль о том, что аргументированное опровержение всех построений А.Т. Фоменко потребует вдвое большего бумажного объема и огромных затрат времени. На такую позицию профессионалов очень болезненно реагируют сторонние наблюдатели. Многие с радостью подхватывают лозунг "Вы отвечаете не по сути!". Автор этих строк проделал эксперимент и, не пожалев времени и усилий, прокомментировал всю главу о Куликовской битве. Объем комментария, действительно более чем в два раза превысил объем "источника".
Куликовская битва 1380 г. оказалась очень хорошим поводом для разговора о научности "Новой хронологии". Чем так привлекло авторов именно это событие? По их реконструкции сражение произошло в 1380 г. (так же, как и в официальной «фальсифицированной" истории) и никаким хронологическим сдвигам не подвергалось. По мнению Фоменко-Носовского с этим событием произошла другая сознательная манипуляция, "когда они (романовские фальсификаторы) изменяли освещение русской истории и в связи с этим произвели географическую перелокализацию некоторых событий нашей истории".
Такая псрелокализация потребовалась фальсификаторам для того, чтобы скрыть от потомков не столь древние, как нам представляется, корни Москвы. Миллеры и Шлецеры захотели скрыть, что около 1382 г. на месте Москвы еще и города-то никакого не было - так, пограничный поселок, обычное место пограничных стычек и битв между литовскими и волжскими татарами. Все это - очень существенные положения для базового построения А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского. Не случайно Мамаеву побоищу посвящена целая глава (одна из 11) этого "научного" труда. Куликовская битва стала единственным событием, столь подробно освещенным нопохронологами. Из главы мы узнаем о деталях вопиющей фальсификации, произведенной романовскими историками, и придумавшими ту самую Куликовскую битву, которая в итоге попала на страницы учебников истории. Но благородные авторы "Новой хронологии" не только разоблачают и разрушают "химеры официальной истории", они созидают -или "возвращают" - "подлинную историю".
В новохронологической "действительности" Москва, прозябавшая в виде незначительного литовского поселка, лишь после Куликовской победы волжских и сибирских казаков над поиском польских и литовских казаков, возглавляемых Мамаем, и взятия ее в 1382 г. Дмитрием Донским -- Тохтамышем, получила статус города. Это событие, по мнению авторов, стало поворотным в истории нашей столицы. С того времени Москва как административная единица перестала подчиняться Смоленску (а этот город, по мнению авторов, являлся столицей Литвы). Ключевым событием, перевернувшим ход московской истории, согласно "Новой хронологии Руси", стала Куликовская битва.
Конечно же, Москва не сразу строилась, и там, где теперь стоят дома, было широкое поле. Вопрос только в том, когда было поле- а когда появились дома. У новохро-нологов ответ привязан к дате Куликовской битвы - 1380 г. Это очень важное для нас обстоятельство. Уважаемые авторы тем самым признают, что по отношению к данному сражению их ультралевые астрономические и статистические методы подтвердили общепринятую датировку. Иными словами, новохронологи все-таки позволили историкам, не искушенным в методиках изучения звездных каталогов и теориях интегрируемых гамильтоновых систем, и с их скромными познаниями о прошлом и крайне приблизительными по своей точности источниковедческими методиками поучаствовать в обсуждении вопросов истории Куликовской битвы. Полное совпадение ново-хронологической и официальной датировок Куликовской битвы отодвинуло проблемы определения координат звезд по долготам и широтам и вынесло на первый план вопрос о месте боя и комплекс проблем, связанных с выяснением причин, итогов и последствий сражения, а также определением и идентификацией его участников.
Географическая перелокализация "от Фоменко" тесно увязана со всеми прочими "достижениями" его концепции, такими, как; Иван Калита-Батый, Новгород Великий -консорциум из трех городов (Ярославль, Кострома, Ростов), Симеон Гордый-Александр Невский. Эти "открытия" уже обсуждались в печати и им дана оценка историков3''. Но не эти вопиющие, с точки зрения исторической пауки, моменты важны в данном случае. Как и всем выдумщикам от лженауки, новохронологам не удается найти всего комплекса необходимых им сведений в подлинных источниках, и они прибегают к помощи подтасовок и фантазий. Однако все эти штатные для лженаучных построений моменты у авторов "Новой хронологии" в главе о Куликовской битве предваряются источниковедческим параграфом, который называется "Как и в каком виде дошли до нас сведения о Куликовской битве?" и который, по расчету новохронологов, призван придать большую научную весомость их фантазиям. Не стоит удивляться, что содержание этого параграфа наглядно демонстрирует в полном смысле слова дилетантство его авторов и характерную для любого лженаучного построения бессовестность в интерпретации "избранных" источников. Именно такой подход к использованию источников и может быть назван лженаучным шарлатанством.
По прочтении этого весьма лапидарного (менее страницы) источниковедческого сообщения А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского читатель, очевидно, должен ощутить сочувствие к исследователям, испытывающим явный недостаток в источниках. Авторы полагают, что "основным первоисточником по истории Куликовской битвы считается "Задонщина"". Они справедливо указывают на существование более позднего "Сказания о Мамаевом побоище" и летописной "Повести о Куликовской битве". "Отсюда следует, - заключают авторы, - что "Задонщина" - это основной источник". В каком же виде дошел до нас этот основной источник? - вопрошают они. Шесть списков "За-донщины" полны такого количества искажений и дефектов, что "издание произведения но какому-либо одному из списков не дает достаточно полного и ясного представления о тексте произведения. Поэтому уже с давних времен принято давать реконст-рукцию"('). Авторы искренне недоумевают. Оказывается, реконструированы едва ли не все географические названия. Кем реконструированы? Естественно, позднейшими историками. Не удивительно, что вся эта "критика источника" завершается законным вопросом: а какие же исходные географические имена стояли здесь в первичном памятнике? На каком основании они заменены на названия Дон и Непрядва?37
Несведующий читатель, прочтя все это, может полумать, что в розысках источников А.Т. Фоменко и его Г.В. Носовский портили зрение в рукописных отделах и архивах, задыхались в библиотечной пыли. Но нет же, это не их стиль. Они просто взяли в руки том "Памятники литературы Древней Руси. XIV - середина XV века" (М., 1981) и все необходимые им сведения обнаружили там. В этом томе опубликованы реконструкция "Задонщины" на основе списка Ундольского, Пространная летописная повесть по списку HOBI ородской Карамзинской летописи и вариант "О" Основной редакции "Сказания о Мамаевом побоище". Только эти тексты и оказались в поле зрения авторов. Кроме текстов памятников, новохронологические источниковеды внимательно прочли комментарии к публикациям, написанные Л.А. Дмитриевым и М.А. Салминой. Избранные (причем очень тенденциозно) фрагменты этих комментариев А.Т. Фоменко и Г.В. Носовский перенесли в свою книгу. Но весьма существенные детали, особо выделенные в цитируемых комментариях, они так и не заметили.
Так, упущено из вида указание на то, что помимо публикуемых в томе текстов существует краткий летописный рассказ "О побоище иже на Дону", отразившийся в текстах Симсоновской. Троицкой летописей и Рогожского летописца. А ведь это — древнейшее из дошедших до нас повествований о Куликовской битве. М.А. Салмина отметила это обстоятельство в своем тексте. Вторым является рассказ о Куликовской битве в Новгородской I летописи младшего извода. Однако это новохроноло-гам уже неведомо, так как не упомянуто в имеющемся у них комментарии.
Точно так же им не известно, что кроме повествовательных русских источников есть краткое сообщение немецких хроник (Торунские анналы, Хроника Дитмара Любекского и Хроника Иоганна Посильге), помещенное с точной датой 8 сентября 1380 г. Сведения этих хроник восходят к информации, полученной во время съезда ганзейских купцов в Любеке в 1381 г. На этом съезде специально обсуждались вопросы торговли с русскими землями (Новгородом). Не удивительно, что там собрались осведомленные и часто бывающие на Руси люди. Сохранилась запись Успенского синодика с именами павших на Дону. Существует, наконец, информация в текстах московско-рязанских договоров, где недвусмысленно указывается на то. что рязанцы при возвращении русских войск с Дона "мосты переметали" (разрушили переправы);
кроме того, в договорах регулируются отношения но поводу части отнятых рязанцами трофеев и возвращения захваченных тогда в рабство участников битвы.
Трудно винить авторов "Новой хронологии" в том, что им неведомы источники, не упомянутые в единственном использованном ими пособии. Как они могли узнать обо всем этом, если не увидели даже в цитируемых ими комментариях такой простой фразы: «Тексты отдельных списков "Задонщины" издавались неоднократно»? Далее Л.А. Дмитриев отсылает любопытных (к таковым не относятся А.Т. Фоменко и Г.В. Носовский) к последнему на то время фундаментальному изданию всех списков "Задонщины". Получается, что историки не боятся издавать списки "Задонщины" по отдельности. Зачем же понадобилась реконструкция? Неужели действительно для того, чтобы получить достаточно полное представление о первоначальном тексте литературного произведения? Кроме того, реконструкция "Задонщины" осуществлена по определенным правилам, указанным Л.А. Дмитриевым в тексте комментария. Эти правила тоже остались незамеченными новох рои слогами. А ведь, судя по этим правилам, в задачу авторов реконструкции не входила замена Москвы-реки на Дон, а Коломенского на Коломну. Курсивом эти названия выделены лишь потому, что различные списки дают различные созвучные варианты написания географических названий: "на поле Куликове на речке Непрядне; бысть Мамаевчина... за Дономь на усть Ненрядвы (Кирило-Белозерский список); на поли Куликове на рсце Непрядене (Синодальный список); на поле Куликове на речьке Напрядс (список У идольского)". А в списке Исторического музея Непрядва вообще написана как "Направда",
Пародийность всего этого источникопедчесского эссе А.Т. Фоменко и Г.В. Но-совского состоит в том, что, проделав некоторый анализ единственного "основного первоисточника", они больше этот источник не используют. Вообще неясно, почему авторы так переживают за плохое состояние "Задонщины". Во всей своей системе доказательств они лишь два раза сделали ссылку на "Задонщину". Несмотря на все заверения новохронологов о важности и древности "Задонщины", в действительности основным источником для них стало "Сказание о Мамаевом побоище".
"Сказание" - самый поздний из литературных памятников Куликовского цикла. Оно создано на рубеже XV - XVT вв. При его создании были использованы как ранние источники о Куликовской битве, в том числе и "Задонщина", так и более поздние литературные произведения. Сюжеты и образы литературы конца XV столетия были перенесены автором в исторический контекст событий 1380 г. Именно поэтому очень многие сообщения "Сказания" являются недостоиерными. По сути, полное доверие историков вызывают лишь те сообщения "Сказания", которые очевидно заимствованы из Летописной повести и "Задонщины". Так называемый "географический блок" памятника, прямо связанный с описанием маршрута движения войск к Дону, в таком пространном виде ~ плод творчества книжника конца XV в. Правдоподобность описываемого в "Сказании" маршрута связана с тем, что до конца XVI в. южные и юго-восточные пути из Москвы оставались направлениями контактов, очень часто военных, с Большой Ордой, а затем и с ее осколками - Казанским, Астраханским, Крымским ханствами и Ногайской ордой.
Подробность описания движения войск в "Сказании" стала основной причиной того, что А.Т. Фоменко и Г.В. Носовский моментально забыли о более лапидарной и образной "Задонщине" и большинство своих фактов начали добывать именно из текста "Сказания". Однако они использовали "Сказание" точно так же, как и тексты упомянутых комментариев в издании "Памятники литературы Древней Руси", т.е. по принципу "здесь вижу, а здесь не вижу". Трудно сказать, что за этим стоит: особенность навыков чтения (возможно, они привыкли читать через абзац) или же откро-иенная предвзятость в выборке фактов.
Интересно, что даже в пространном и не лишенном литературной фантазии тексте "Сказания" авторам реконструкции Куликовской битвы не удалось собрать достаточное количество фактов, отвечающих масштабу их научного полета. Видимо, поэтому они и привлекают сочинения А.А. Гордеева и Л.Н. Гумилева. А.Т. Фоменко и Г.В. Носовский не упоминают о них в своем источниковедческом разделе, как не упоминают и о существовании многих подлинных документов о событиях 1380 г. Правда, в отличие от летописных повестей и археологических материалов, забытых "Новой хронологией", сочинения А.А. Гордеева и Л.Н. Гумилева стали очень важным источником поступления исторических сведений. Обращения к этим сведениям существенно превышают цитирование "Задонщины" и часто сопровождаются вводными фразами: "Согласно русским источникам", "В летописях говорится...".
Обнародованные принципы работы новохронологов с историческими источниками ясно показывают высокую степень непрофессионализма и одновременно низкий уровень этики авторов этой концепции. Как мы убедились, в целом ряде случаев читатели. большая часть которых не обладает специальной подготовкой и не сможет проверить истинность того или иного заключения, намеренно вводятся в заблуждение. Два этих принципа - воинствующий непрофессионализм и бессовестность, заложенные в основу работы авторов с источниками, - транслируются на всю их теорию. Основной этический принцип "Новой хронологии" - как хочется, так и истинно.
Тогда и получается, что Иван Калита был отцом Дмитрия Донского, хотя умер за десять лет до его рождения. А чтобы скрыть свои "огрехи" и запутать читателя, Иван Калита - это еще и Батый (батька), и Ярослав Владимирович, и даже Пресвитер Иоанн. На таком фоне назначение Симеона Гордого братом Дмитрия Донского выглядит мелким недочетом: подумаешь, ведь он был дядей.
Известно, что один из наиболее востребованных А.Т. Фоменко "исторических источников" - Л.Н. Гумилев позволял себе выдумывать отдельные необходимые ему для обоснования своей концепции факты. Выдумки Л.Н. Гумилева меняли лини, полюса оценки исторических событий, что в советские времена часто воспринималось как вызов застойной номенклатуре и историческому официозу. "Теоретическим достижением" А.Т. Фоменко и его коллектива является признание необходимости изъятия из оборота целых периодов истории, а в источниковедении от мелкого шулерства в интерпретации источников он перешел к глобальному отнесению исторических документов в разряд фальсификаций.
Можно было бы принять всю новохронологическую эпопею за своеобразное творческое выражение протеста против скуки, схоластики и догматизма большой науки. Однако сам А.Т. Фоменко методично повторяет из книги в книгу, напоминает в каждом ответе оппонентам, что "Новая хронология" - именно научное достижение. А критикуют его, оказывается, лишь потому, что официальная, или "традиционная", история погрязла во лжи и заблуждениях и не готова признать революционного открытия академика - продолжателя традиций И. Ньютона и Н.А. Морозова.
Историки возражают. Пытаются рассуждать о научных подходах, источниковедении, источниках, фактах, пробуют указать на бессовестность авторов "Новой хронологии", высмеивают потуги А.Т. Фоменко выстроить хоть сколько-нибудь правдоподобную цепочку доказательств. Однако в итоге получается спор "немого с глухим". А.Т. Фоменко и Г.В. Носовский совершенно игнорируют любые рациональные доводы, отвечают только на те замечания, которые им интересны, и доказывают свою правоту ссылками на другие главы, книги и положения своей теории.
В ходе борьбы профессионального исторического сообщества против лживости "Новой хронологии" как-то забылось, что теория А.Т. Фоменко, в сущности, нисколько не затрагивает основ исторической науки. "Праведный гнев" новохронологов направлен не на выводы исторической науки, а на положения некоего виртуального "учебника истории". Возмущение лживостью этого "традиционного учебника" нарастает тем сильнее, чем изощреннее новохронологи выдумывают ею содержание.
Возможно, А.Т. Фоменко искренне не понимает, почему с историей нельзя обращаться так же, как с математикой. Математик вне связи с окружающей нас реальностью производит мысленное конструирование абстрактных систем. Корректность такой системы обусловлена соответствием изначально определенным аксиомам.
Перенесем методику в историю. Определим аксиомы:
- "древняя и средневековая история - далеко не самоочевидны, весьма запутаны и зыбки";
- представления о древней истории основаны не на источниках, а на подделках, ставших "результатом специальной работы нескольких поколений историков и хронологов";
- один и тот же реальный человек или событие могли быть представлены несколько раз под разными именами (названиями) и в разные эпохи (дубликаты);
- слова, имена и названия могли со временем менять свое значение, а географические названия "перемещались но карте".
Если исходить из этих абстрактных аксиом, то, пожалуй, ничего иного, кроме "Новой хронологии", вместо истории мы получить пс сможем.
Вопреки тайным желаниям авторов "Новой хронологии", история необратима. Она уже состоялась, и ее не изменить. Все, что вокруг нее - это лишь наши попытки более или менее честно, более или менее удачно ее анализировать и интерпретировать. Прошедшая жизнь оставляет нам факты. Справедливость научной реконструкции проверяется ее соответствием всем достоверным историческим фактам. Особенность и главное отличие исторического знания от математического заключается в том, что история восстанавливает имевшую место действительность, поэтому вынуждена ориентироваться на реалии земного бытия и человеческой природы.
По части соответствия действительности концепция А.Т. Фоменко ~ химера. Она абсолютный антипод рационального знания. Правда, этот продукт самим производителем фасуется в "научную" упаковку, ставится вполне научный лейбл и колирайт уважаемого академика РАН. В таком дуализме (эзотерика в академической оболочке) есть своеобразный шарм. Этот жанр неизменно привлекал повышенное внимание образованного советского, позднее - российского обывателя, особенно на фоне догматизма и скупости учебников гуманитарного цикла. Фоменковская химера, появившись как манифест свободной личности в тоталитарном государстве с ангажированной наукой историей, теперь, когда тоталитаризм и массовая ангажированность ушли в небытие, стали блестящим коммерческим предприятием, процветающим па почве общественного равнодушия к истине, здравому смыслу и рациональному знанию. С.О. Шмидт, рассмотрев "феномен Фоменко" в широком культурном контексте, пришел к выводу, что это явление "можно признать фактурой (т.е. своеобразием техники выражения) отечественного менталитета. Причем именно постсоветского периода, и показательной для определенной социокультурной среды".
В таком обществе настоящий ученый - специалист, профессионал- обречен на нищенское существование, а вот мистика (вместо созидательной активности), астрология и уфология (имеете естественных наук), интеллектуальное шарлатанство, вроде "Новой хронологии", пользуются спросом. Этот широкий спрос рождает предложение. Теперь уже академик А.Т. Фоменко вряд ли сможет оставить свой бизнес. Поэтому убеждать его самого в неправоте бесполезно.
Среди профессионалов-историков бытует мнение, что критика псевдоисторических концепций - бесполезное занятие, отнимающее время v специалистов и делающее рекламу авторам лженаучных сочинений. Такая позиция справедлива лишь отчасти. При полном игнорировании псевдонаучного рынка профессиональными учеными мы рискуем попасть в ситуацию, когда люди, активно использующие научные достижения и пропагандирующие их в обществе - прежде всего учителя, работники музеев и библиотек, преподаватели вузов, - оказываются неготовыми противостоять весьма агрессивным в своем натиске псевдонаучным концепциям. Интуитивное, ко, к сожалению, часто голословное неприятие ими псевдонаучных концепций выглядит в глазах учеников или экскурсантов бессилием и неспособностью противопоставить "новейшему открытию" свои аргументы. Именно поэтому очень важно осуществлять публикнцию основных положений лженаучных концепций, сопровождая их квалифицированным анализом специалистов, на страницах специальной периодики, рассчитанной прежде всего на профессиональные сообщества47. '
Опыт показывает, что грамотные разъяснения и критика необходимы. Одним из результатов критических выступлений ученых против "Новой хронологии" стало то, что значительное число потребителей интеллектуальной литературы, взяв на полке книгу А.Т. Фоменко, Г,В. Носовского или эпигонов их учения, уже представляют, что это не собственно история, а скорее некое виртуальное шоу в жанре history, наподобие компьютерной игры-стратегии с построением собственной Империи. Такая виртуальная модель очень хорошо согласуется с процветающей ныне эстетикой создания вокруг себя мистического мира, наиболее отвечающего желаниям и устремлениям собственного "я". А.Т. Фоменко идет дальше - он предлагает, точно в соответствии с мультимедийными приоритетами нашего времени, не только виртуальный кокон настоящего, но и реконструированное под индивидуальное желание прошлое. А.Т. Фоменко захотелось, чтобы родная история оказалась древнее и величественней историй других стран, и он это осуществил. Но не традиционным путем - удревняя историю Руси до основания Рима и дальше, а новаторским - разрушив вес древние цивилизации. Открытый им жанр - провокация и призыв к другим интерпретациям прошлого, которые будут неизбежно вступать в конфликт с эмпирикой "Новой хронологии".
ИТОГОВЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Безусловно, А.Т. Фоменко и "Новая хронология" вовсе не "конец истории"48 и уж точно не ее начало. История - это социальная и частная память. История существует и будет существовать, даже если кто-то попытается ей это запретить. Научное изучение истории будет продолжаться вне зависимости от того, что говорится новохронологами. Ученые-историки будут и дальше копаться в архивах и библиотеках, археологи - в земле.
Однако не перестанут появляться и "новые трактовки", вызывающие к жизни еще более новые интерпретации. Успешность паранаучного рынка напрямую связана с состоянием общества. Если в обществе возобладают идеалы просвещения, а в стране утвердится стабильность, то большого спроса на продукцию А.Т. Фоменко, М. Аджи, праславянских интеграторов и других ожидать не следует.
Новая и новейшая история, 2004, №3, с. 36-43, 52-59.
= = == = = ==
С уважением - Акимов В.В.
|
|
