Автор: Gray( (---.prao.psn.ru)
Дата: 16-09-04 18:03
...Кавказским войнам посвящены сотни публикаций дореволюционного времени воспоминания участников, свидетельства очевидцев, архивные материалы, юбилейные сборники и т.д. Странное впечатление они оставляют своей простодушной откровенностью, бессознательной честностью. Свершители жестоких дел не таились, не кривили душой, не было нужды подгонять фразеологию под стереотипы международных гуманитарных документов или жаргон ОБСЕ.
Вот для примера лишь кое-что из послужного списка одного единственного полка «44-го драгунского Нижегородского». У полка была славная история. Принимал участие в «кровавом штурме Батурина (Украина. И.Дз.) и истреблении его со всем населением» (1708 г.). Потом в подавлении «беспорядков в калмыцких степях» (1731). 1737-й Крым. «Город (Карасубазар. И. Дз.) был сожжен, до тла: кроме каравансараев сгорело более 10.000 домов, 38 мечетей и 50 водяных мельниц... 3а разгромом Карасубазара началось жестокое опустошение Крыма. Казаки и калмыки доходили до самого Бахчисарая и на пути к нему уничтожили множество татарских деревень, взяли 1000 пленных, 30 тысяч быков и 100 тысяч баранов» [30]. 1783-й поход за Кубань на ногайцев: «Хуже вооруженные, хуже предводимые, не дисциплинированные, не имевшие понятия о строе, ногайцы резались со злобой и гибли массами. В бессильной ярости они сами истребляли свои драгоценности, убивали своих детей, резали женщин. Больше десяти тысяч ногайских тел лежало на десятиверстном пространстве». Осенью 1790 г. полк а составе корпуса барона Розена «двинулся в пространство меж ду реками Пшекупсом и Пчосом, истребляя все, что попадалось ему на пути аулы, поля, запасы и имущество жителей». Потом Кабарда: «...отряд сделал в одну ночь огромный 60-ти верстный переход и неожиданно появился посреди многочисленных кабардинских стад. Все они были захвачены сразу». Далее Осетия: «...войска ограничились (!) тем, что выжгли все окрестные селения и уничтожили асе каменные башни и замки» [31]. Затем было подавление восстаний в Кахетии, Хевсурии, Иверии и других грузинских княжествах... И всюду одно и то же... Как и в историях всех других полков: «Солдаты ворвались в аул и, по существовавшему всегда (!) обычаю, рассеялись по саклям. Скоро запищали сотни кур, заблеяли десятки баранов, и все, что было наскоро заперто и зарыто, появилось на свет божий. Добыча была обильная и довольно богатая: тут была и утварь, и куски материй, и всевозможные одеяла, словом, можно было и хорошо пообедать, и сладко отдохнуть (...) Повторив то же самое, что сделал в Автурах, князь Воронцов вернулся в Гельдыген, выбил оттуда остатки неприятеля и тотчас приказал зажечь аул в нескольких местах. Затем отряд начал отступление. Горцы пробовали преследовать нас, но неудачно: всю гельдыгенскую поляну охватили собою наши батальоны и кавалерия, и все аулы и хутора, которые были на пути нашего отступления, запылали подобно своей метрополии» [32]. Или еще: «Покойный Слепцов, на закате своей славной боевой деятельности, истребил все неприятельское население, гнездившееся в ущельях от Бумута... до Рошни (...) Только в 1858-м году смирились окончательно эти беспокойные горцы и тысячами были выселены в плоскость. До того же времени, несмотря на все наши набеги, погромы, несмотря на наказание нами этих хищников (подчеркнуто в оригинале. И. Дз.), они каждый раз после поражения и разорения возникали, как феникс из пепла» [33].
Этим откровениям в тоне апофеоза несть числа. И патриотическая фразеология у авторов трогательных воспоминаний одинакова: «истребили войска множество аулов и запасов неприятельских»; «многое множество татарских аулов испепелили»; «раскатали мы чеченцев на славу, истребили множество их аулов, уничтожили посевы и запасы продовольствия и побили много народу» [34].
Это не были стихийные взрывы или последствия солдатской разгоряченности боем. Это было последовательное осуществление продуманной, целенаправленной политики на полное уничтожение «непокорных».
|
|
