Автор: Ale (---.dialup.corbina.ru)
Дата: 03-08-04 12:04
Коррумпированной страной легко управлять и ее легко контролировать
Виктор Степаненко, заведующий отделом Института социологии Национальной Академии наук Украины, Директор Центра развития общественной политики, научный сотрудник Института углубленных российских исследований имени Кенанна\Kennan Institute, доктор социологии Манчестерского университета
Вопрос: Каково нынешнее состояние гражданского общества в Украине и в России?
Степаненко: У власти появилось понимание, что гражданское общество - это серьезный фактор. Спектр отношений власти и гражданских инициатив достаточно широк, но весь этот спектр можно свести к нежеланию власти уступить даже части своих полномочий. Разрешена формально-ритуальная активность, например, так называемые "форумы общественных организаций", которые призваны ритуализировать некий диалог власти с общественностью.
Можно выделить три стратегии отношения власти к гражданскому обществу. Первая - это "клонирование" гражданских инициатив, т.е. в отсутствии развитого гражданского общества государство берет на себя его функции. В путинской России примером такой стратегии может быть организация “Идущие Вместе”. Клонирование - это попытка создания лояльных власти "островков" гражданской активности.
Вторая стратегия - "пародизация". Попытка выхолостить, высмеять гражданскую инициативу, представить ее как нечто несерьезное. Например, года три назад было удачно запущено слово “грантоеды” (имелись ввиду организации, живущие на западные гранты) - едкая, отрицательная аннотация в отношении всех общественных организаций, получившая широкое распространение.
И третья стратегия - открытая пропагандистская политическая атака на гражданские инициативы. Последняя новация такого рода - рассмотрение в Верховной Раде Украины деятельности общественных организаций, которые финансируются из-за рубежа. Их посчитали "агентами влияния" и способом иностранного вмешательства во внутренние дела Украины. В России аналогичный недружественный жест в отношении общественных организаций был сделан Владимиром Путиным в его президентском Послании, где он, фактически, разделил гражданское общество на хорошее, лояльное властям, и плохое, которое спонсируется западными фондами и имеет альтернативную позицию.
Вопрос: Каковы источники финансирования деятельности общественных организаций?
Степаненко: В США и в Великобритании очень сильны традиции общественной филантропии и социальной ответственности бизнеса. В Украине это отсутствует. Именно поэтому общественные организации Украины посажены "на иглу" западной финансовой помощи. Проводились исследования, согласно которым до 60% деятельности общественных организаций в Украине финансируется за счет западных грантов.
Что же касается бизнеса, то в Украине и в России собственность фактически анонимна. Только недавно стала появляться информация о том, кто чем владеет. И сами собственники стараются не "светиться", боятся представить себя в качестве общественных фигур. Недавно некоторые олигархи стали проявлять активность в открытой общественной жизни. Например, создают сети бесплатной юридической помощи. Отечественные спонсоры обычно оживают в преддверии выборов. Бизнес зависит от власти, инкорпорирован во власть. Успешным может быть только лояльный к власти бизнес. Поэтому политика государства и бизнеса по отношению к гражданским инициативам сходна.
Вопрос: В США, в других западных демократиях, неправительственные организации часто являются подрядчиками для выполнения государственных программ в различных областях внутренней и внешней политики. Как с этим обстоят дела в Украине и России?
Степаненко: Какие-то шаги в этом направлении предпринимаются. Однако государство опасается передавать реальные государственные функции кому-либо. Соседняя Польша много успешнее в этом направлении, например, в политике социальной помощи, помощи обездоленным слоям населения.
Проходят другие процессы. Поскольку многие западные фонды не дают деньги напрямую государственным организациям, власть создает общественные организации, которые имитируют какую-то общественную активность, а на самом деле являются филиалом министерства. Впрочем, некоторые из подобных организаций очень эффективны. Но даже в тех сферах, где государство очевидно не справляется, оно опасается передавать свои функции общественным организациям.
Существует парадоксальная логика, согласно которой гражданское общество сильно там, где сильно государство, а у нас, мол, государство слабое. Слабое государство опасается сильного оппонента и препятствует его становлению.
Вопрос: А как же инициатива "снизу"?
Степаненко: В Украине отсутствует главный носитель гражданского общества - средний класс. Есть независимость, но нет независимого индивида - носителя гражданских ценностей, генератора гражданских традиций и носителя гражданского этоса.
В Украине зарегистрировано около 50 тыс. общественных организаций, реально из них работает около 10%. Почему? Многие ссылаются на то, что нет денег, а иногда такие общественные организации создаются под разовые проекты или под выборы.
Также в этой сфере наметилась четкая тенденция - само гражданское общество пошло по пути коммерциализации и профессионализации, появились менеджеры-профессионалы от демократии, которые уже живут гражданской деятельностью. Но они часто работают по критериям грантодателей. Во многом, гражданские активисты и не заинтересованы показывать результаты своей деятельности, потому что для них отчет перед фондами более важен, чем известность в миру.
Что же касается населения, оно в большой части маргинализировано или пребывает в сознательной внутренней эмиграции. Это население не чувствует свою силу, свои способности к участию в принятии общественных и политических решений. Во многом разрушены традиции добровольности. Та традиция добровольности, которая была в советское время - принудительно-ритуальная (субботники, народные дружины) исчезла, оставив после себя нелюбовь людей к подобным формам активности.
Вопрос: Почему то, что было в СССР нельзя назвать "гражданским обществом"? Ведь были массовые организации, шумные мероприятия...
Степаненко: Гражданское общество - это общественная сфера, которая отстоит от государства, а с другой стороны, она выходит за рамки приватных отношений индивидов. Это не кухня, это общественная арена. Можно сказать, что в СССР было приватное гражданское общество. Но речь идет не о министерствах по делам молодежи - комсомоле, или по трудовым отношениям - профсоюзах, или о других формах государственного контроля за различными сторонами жизни граждан. Был самиздат, диссиденты, клубы самодеятельной песни - некая "дуля в кармане".
Как говорил Владимир Буковский, в брежневскую эпоху сотней прокламаций, напечатанных на одной пишущей машинке, можно было создать общественный резонанс. Эта традиция была важна для формирования внутренне духовной оппозиции в обществе, но она не смогла перерасти в массовое добровольное и независимое гражданское участие.
С 1994 года мы получаем стабильную регулярность ответов - около 80% респондентов, которые представляют взрослое население Украины, не являются членами общественных организаций. А из оставшихся 20%, за вычетом организаций филателистов, любителей кошек и аквариумных рыбок, лишь 5% как-то участвуют в политике, в политически ориентированных ассоциациях.
Это соответствует западным показателям, что не должно радовать, поскольку на Западе это связано с процессами падения политической активности населения в развитых демократиях, когда политическая активность концентрируется на местном уровне, когда участие в принятии решения неформально. А при определенных обстоятельствах может быть создан мощный мобилизационный эффект в случае возникновения какой-либо социальной проблемы.
А вот в Украине и в России эти 5% следует рассматривать с учетом того, что, например, в Украине лишь 12% населения удовлетворены своим положением. Если люди не удовлетворены положением дел в стране, они каким-то образом протестуют или ищут иные формы политического участия, которые способны изменить положение дел. В наших странах это не так.
Вопрос: Чем это можно объяснить?
Степаненко: Это можно объяснить, во-первых, большим недоверием населения ко всем формам политического участия. Недоверие возникло еще в советские времена, времена ритуально-принудительных форм политической активности. Во-вторых, во многом это связано с предательством политической элиты, которая в конце 1980-90-х годов провозглашала курс реформ, а позже была кооптирована во власть При этом, фактических позитивных изменений не произошло. И, в-третьих, в советские годы активно формировались альтернативные формы выживания, позже трансформированные в аналогичные формы. В западной литературе это называется клиентизмом - система блата, коррупция, которые являются заменителем, компенсатором реальных гражданских отношений. Люди предпочитают решать вопросы не на общественной арене, а с каким-то патроном, который может устроить их личные дела неформальным образом через взятку.
Вопрос: Однако многие общества так жили столетиями и живут сейчас. Почему это плохо?
Степаненко: Гражданское общество - это арена открытого обсуждения, вовлечения людей в решение общественных проблем. А в нашем случае речь идет, во многом, о квази-обществе. Оно имеет свои положительные функции - во времена болезненных трансформаций эта сфера была единственным спасением: опора на близких родственников, на семью позволяла выжить. Наши исследования показывают, что приватная сфера - семья, была очень важной, она была неким эмоциональным островком, где человек мог спрятаться, пережить невзгоды. Но это опять воспроизводит тот старый советский вариант "кухонного" гражданского общества, когда люди утрачивают способность к солидарности и предпочитают решать свои проблемы в семейном кругу.
Во многом украинская и российская политика строится на клиентурно-клановых отношениях. Большая часть общественной жизни находится в стагнации. Люди не могут получать свои зарплаты открыто, а не в конвертах. Бизнесмены не могут спокойно легализовать свои доходы, они не могут спокойно работать без постоянной оглядки на налоговую инспекцию, на пожарную службу, на власть. Коррупция - удобная форма контроля за обществом, поскольку люди завязаны в клановые отношения, многие организации работают в полулегальном режиме и всегда уязвимы для контроля или давления. Такой страной легко управлять и ее легко контролировать.
Какова реакция большинства населения на такую жизнь в "серой зоне"? До 40% молодых людей видят реальный выход в эмиграции. Или, например, существует феномен внутренней эмиграции, когда люди живут в этой стране, но абсолютно не ассоциируют себя с гражданами этой страны, поскольку живут в своем приватном кругу, и им нет дела до всего остального.
Вопрос: И в развитых странах население часто не очень любит власть. В чем отличие этой нелюбви от нелюбви к власти "по-украински" или "по-русски"?
Степаненко: Да, говорят, что национальная черта канадца - нелюбовь к власти. Но там граждане чувствуют, что они могут поменять власть или повлиять на ее решения, что у них есть выбор, поскольку существуют четкие и постоянно уточняющиеся правила игры, существует процедура смены власти и влияния на нее. У нас же подобная нелюбовь связана с безысходностью. Ты власть не любишь, но ты можешь биться головой о стену, а шансы изменить власть очень невелики.
Но я бы хотел сказать и о положительных моментах. О факторах приватизации сознания и поведения, когда люди уходят в семью, в себя, в работу. В советское время это явление не было столь развито. Сейчас люди ощутили, что у них есть личная жизнь. Возможно, после того как они насытятся этой приватной свободой, на какой-то стадии возникнет потребность в неких коллективных решениях и действиях. Сводить гражданское общество к неправительственным организациям - узкий подход. Гражданское общество - это духовные ценности, личные отношения, доверие.
30 Июля 2004 Washington ProFile
|
|
