Автор: Покровский Станислав (212.30.134.---)
Дата: 06-10-04 03:03
ВЛАСТЬ и КАПИТАЛ.
Вынужден дать свое схематическое изложение природы и власти, и капитала.
Классическое изложение мне представляется сильно искажающим картину. А потому затрудняющим обнаружение выхода из современного тупика.
В чем-то повторю высказанное ранее по разным поводам на форуме.
Достаточно длинно. Но на этот раз, полагаю, Пиркс не обидится. Поскольку результаты круто новопарадигматичные.
В отличие от исследователей прошлого, которые предполагали, что люди повсеместно стремились отделиться от своего рода, зажить собственным умом и собственными силами(см., например, знаменитую работу Ф.Энгельса «Возникновение семьи, частной собственности и государства»), мы полагаем, что этот взгляд недостаточно обоснован. В племенах, которые далеки даже от намека на частную собственность, в которых практически нет имущественного расслоения, - продуцируются зародыши государственного управления: вождь, приближенные к нему ближайшие помощники. В далеких от имущественного расслоения общинах формируются элементы правового сознания, система наказаний за те или иные прегрешения против общины или членов общины. Формируются правила внутренних взаимоотношений, в том числе иерархического подчинения. Анализ отношений внутри общин показывает, что внутри общины не могло возникнуть сколько-нибудь серьезного имущественного расслоения. В частности, в сохранившейся до начала 20 века и в каких-то элементах – по сей день,- русской сельской общине работник, обладавший несомненной монополией на необходимый деревне вид деятельности(кузнец, гончар, скорняк) – не выделялись из общины зажиточностью. Т.е. они могли жить несколько богаче среднего уровня, но в рамках морально допустимых отличий. Большего община не допускала. Специалист-ремесленник был связан с общиной тем, что он кормился от заказов. И если он становился существенно зажиточней, его премия за работы становилась меньше. Если он начинал недобросовестно работать, - происходило то же самое. Или, если это было невозможно(больно жаден был кузнец), - он лишался поддержки соседей в делах, которые нельзя сделать в одиночку.
Частной собственности возникнуть в общине было сложно. А вот власть, управление, центр организации хозяйственных дел общего значения, судебный центр для разбирательства в трениях между соседями, центр организации вооруженного сопротивления внешним угрозам, - возникал естественным образом.
Тогда наша гипотеза движется по следующей траектории. Центр власти становился и центром накопления первоначального ОБЩЕСТВЕННОГО капитала. Резервных средств для случаев войны, для случаев стихийных бедствий, накопления средств и материальных ресурсов для поддержки новых начинаний, больших хозяйственных и военных проектов. Власть, которая первоначально концентрировалась в руках единственного человека – вождя, в дальнейшем приобретала структуру. Возникали освобожденные от хозяйственной рутины люди, занимавшиеся хозяйственным и военным строительством. Они уже жили от части продукта, произведенного другими членами общины. И получали его по праву людей, занимавшихся необычным, но необходимым для общины трудом, к которому не всякий был способен. На этом этапе противоречия между обществом и властью нет. Есть разумная иерархия способностей и ролей в обществе. Необходимых самому обществу.
Повышение плотности населения привело к росту числа военных конфликтов между родами и племенами из-за охотничьих угодий, из-за мест выпаса скота из-за красивых женщин в конце концов. Тем самым резко повышалось значение военного сектора власти.
После первоначального периода уничтожения врагов возникла ситуация, когда убийство соседей стало не самым лучшим решением. Нередко потому, что соседи были отселившимися родичами. С которыми до конфликта поддерживались дружественные отношения, с которыми возникали военные союзы. С которыми обменивались невестами и женихами. Выгоднее стало не убивать соседей, а ввести их в зону собственной власти. Это стало первым качественным скачком в эволюции власти. Власть, базируясь в вотчине вождя-князя, тем не менее потеряла прямую и непосредственную зависимость от настроений и воли собственного рода. Она стала подпитываться людьми и материальными ресурсами со всех подвластных территорий. Уменьшение относительной длины конфликтной линии – границы – при увеличении размеров контролируемых подвластных территорий, - уменьшало расходы на военную ветвь власти. Обеспечение спокойствия доставалось меньшими силами с меньшими материальными затратами. Возникли условия для формирования обширных Империй Спокойствия – огромных территорий, номинально подчиненных одному властителю, державшему везде своих представителей. Власть такого государя обеспечивала небывалый до тех пор период мирного развития, увеличения добавочного продукта. При этом часть добавочного продукта передавалась на нужды власти. Огромные пространства делали невыгодными переброски дани в центр. Дань использовалась на месте – местными представителями высшей власти. Но только теперь наместники и их двор потеряли связь со своими родами. Они получали дань на прокорм не как оплату оцениваемых общинами заслуг, а как положенный им независимо от заслуг доход. И законность получения этого корма поддерживалась силой и авторитетом центральной власти, которая могла прийти и покарать за нарушение этого правила.
Таким образом произошел второй качественный скачок власти. Корм от властных полномочий перестал зависеть от реальной ценности людей, стоящих при власти, а стал обязанностью. Начало выделяться сословие, которое рассматривало налоговые доходы – как естественное приложение к их месту в общественной иерархии. По мере роста населения, производительных сил территорий – нарастали и объемы этих налогов. А право распоряжения ими давно перестало зависеть от чьей-либо воли, кроме местных наместников. Силы, которые на базе этих доходов могли сконцентрировать в своих руках местные наместники, - зависели только от них самих и от величины доходов. Возникла предпосылка к тому, что власть стала первой формой капитала. Средства, вложенные в военные силы, позволяли увеличить за счет соседнего наместника объем собираемой дани, т.е. добавочного продукта, созданного на подвластных территориях.
Но военная сфера требует не только людей, но и вооружений. Наместничества стали одновременно и центрами ремесел. Обмен ремесленных товаров на продукты – стал еще одной нитью, соединяющей подвластные территории с центрами власти. Не только воинская сила, не только потребность во власти как в службе обеспечения безопасности, но и потребность во власти, как в структуре, под которой возникали ремесла, повышавшие общественную производительность труда. В раскопах на территории пра-китайского шаньского государства обнаружен склад каменных серпов. Власть концентрировала редких ремесленников, концентрировала продукты их труда – и обеспечивала этими ремесленными продуктами подвластные территории. Произошло третье качественное изменение власти. Власть приобрела качества организма, в котором собранные понемногу продукты относительно простого общедоступного труда превращались в продукты более сложного труда, необходимые для роста производительных сил общества. При власти, за счет концентрации материальных средств становилось возможным развитие технологий. Которые на первоначальном этапе становления – всегда безумно нерентабельны, продукт непонятен, непривычен, не пользуется ни популярностью, ни спросом. Впоследствии, когда население привыкает к тому или иному виду ремесленного продукта, он становится уже вполне рыночным.
Единство территорий, в рамках Империи Спокойствия предопределяет и развитие натурального товарообмена между территориями и племенами, производящими различные виды продуктов. Торговля требует определенной унификации правил человеческого общежития на довольно обширных территориях. В особенности при преобразовании торговли в денежную форму. Ценность денежного выражения, признанного на одной из территорий, должна быть ценностью и на другой территории. Власть в связи с возникновением и развитием торговли претерпевает еще одну метаморфозу. Она становится гарантом стандартов. Денежных и мерных. Еще в самом простом виде. Гарантом того, что серебро везде на контролируемой территории будет принято как средство платежа. И за это серебро будет отмеряно приблизительно одинаковое количество зерна или полотна. Обеспечение стандартов торгового обмена навсегда делает власть и купца необходимыми друг другу. Один не может без другого. Сама власть становится первоначально и продавцом, и покупателем. Купец – только посредник, человек, который берется доставить товар от одного города к другому. И передать его покупателю – другому наместнику единой власти. Или власти другой империи, но установившей общие с соседом правила торговых отношений. Определенные гарантии. Денежное обращение обслуживает разделение сложных видов труда в пределах практически единого государственного организма. Торговля при этом оказывается средством укрепления и дальнейшей трансформации власти. Которая не может накапливать ресурсы в виде мяса или зерна, но может теперь их концентрировать в виде драгоценных металлов. Компактно, удобно, маневренно. Власть претерпевает следующую метаморфозу. Она теперь не только отрывается от контроля со стороны собственного народа, но и приобретает возможность не зависеть от текущих поступлений натуральной дани. Концентрация материальных ресурсов, без которых власть несостоятельна, теряет натуральную форму. Становится опосредованной.
Правитель который не может обеспечить обеспечение продовольствием себя и своих ближних иначе, чем через регулярное получение продуктов с подвластных земель, - оказывается в серьезной зависимости от собственного народа. Если народ не желает кормить плохую власть, она-таки с голоду опухнет. Достаточно вспомнить поблемы продразверстки. 42-тысячная Продармия впроголодь кормила по сути два города – Питер и Москву. Основной проблемой белого движения стало продовольственное обеспечение. На борьбу с нежелавшим кормить офицеров крестьянством были израсходовано столько сил, что победа белых стала невозможной.
Но если правитель имеет возможность создания необходимых, легко превращаемых в продовольствие и другие вещи запасов, он становится достаточно независимым. И может диктовать свою волю.
Именно на этапе развития и принятия денежного обращения народами на больших территориях возникает соблазн перехвата концентрированных материальных ресурсов в виде золота или серебра. Власть еще к этому не готова. Более того – она расслаблена. Ее военная функция потеряла значимость ввиду обширных спокойных территорий. Так, отдельные полицейские операции. И отдельные заслоны на отдаленных рубежах для защиты от комариных укусов мелких практически диких племен, которым и грабить-то нечего на подвластных территориях. Шайки воинственных грабителей сокрушают власть практически повсеместно. И сами становятся властью. Но не ввиду соблюдения обязательств перед подвластными народами, а ввиду наличия материальных ресурсов поддержания нависающей над народами военной силы. И это самая важная метаморфоза власти. Власть окончательно отчуждается от подвластных народов. Она становится – насилием над народами. Теряет позитивное содержание, а становится формой в которой функционируют деньги, делающие новые деньги. Первой формой капитала. Это происходило не всегда и не повсеместно. Где-то удерживались прежние властители, где-то угроза нападений очередных грабителей заставляла власть идти на союз с подвластными народами. К этому вынуждала и потребность к воспроизводству запаса материальных ресурсов, денежного капитала, который быстро растворялся в карманах наемных солдат, слуг, ремесленников, торговцев. Тем не менее власть в целом приобрела новое качество. Она перестала быть добрым папой и стала чем-то отстраненным, чужеродным.
Отстраненность и чужеродность власти инициировали процесс формирования нового центра сосредоточения материальных ресурсов в денежной форме – частных накоплений и пускаемых в оборот капиталов ремесленников и торговцев. Тех, кто обслуживал власть, был причастен к денежному обращению. Людей, чьи профессии стали неотторжимым атрибутом достигнутого уровня производительных сил. Без ремесленников становится невозможным ни строительство судов, ни вооружение, ни рубка леса. А торговцы обеспечивают географическое разделение труда. Возникает поляризация сил. На одном полюсе концентрируется военная сила, которая позволяет отбирать у народов добавочный продукт и через посредство торговли превращать этот добавочный продукт в новую военную силу. Это власть. На другом полюсе концентрируется материальный ресурс, приумножаемый более производительным(уже в денежном выражении) трудом ремесленников и торговцев. Материальный ресурс, способный превращаться в пушки на стенах городов, в годичные запасы продовольствия на случай осады, в отряды наемных солдат, способных бросить вызов той власти, которая не имела других средств собственного воспроизводства, кроме насилия.
С этого-то момента и начинается история власти, призванной к охране частной собственности. В одних местах богатеи из торговцев сами становятся властью(Венеция). В других – достигается компромисс между торговцами и ремесленниками с одной стороны – и каким-то властителем с другой стороны. Возникает прообраз общественного договора: ты нас защищаешь, ты гарантируешь стандарты, ты гарантируешь действенность законов, по которым что-то наследуется, что-то продается, передается, ссужается, мы тебе платим звонкой монетой. Именно с этого момента начинается развитие современных национальных государств и современного капиталистического общества.
Но в этом капиталистическом обществе государство и капитал выступают как партнеры. Партнеры, которые достигли определенного соглашения. Время от времени государство усиливается и начинает угнетать капитал. А вместе с ним и народы, которые теряют возможности к воспроизводству себя самих: бедность сопровождается снижением рождаемости или ростом смертности. Если капитал достаточно силен, он оказывается способен откорректировать государственную власть. Иногда – посредством отсечения головы монарху. А ныне – через демократические выборы. Если капитал слаб, - возможности концентрации сил для противодействия произволу государства сокращаются. В таких странах противоречия созревают до совершеннейшей невозможности дальнейшего мирного существования. И общество разражается революциями. Устраняя старых властителей. И формируя новую власть. Которая удовлетворяет народ на стадии укрепления(без выполнения общественно-необходимых функций она слишком легко может пасть), а в дальнейшем – снова обособляется от народа. И снова становится чем-то потусторонним. Тем, что приходится до поры – до времени терпеть.
Таким образом, и власть и частный капитал – есть две основные разновидности собственно капитала. И государство и частный капитал – есть результат концентрации материальных ресурсов. А власть в ее современном, отчужденном от общества, виде родственна капиталу еще и потому, что стала таковой вследствие возникновения исторической возможности концентрации ресурсов в денежном выражении. Отчужденном от натурального, позволяющем обособить владельца денежных накоплений, будь то монарх, государственный банк, торговец, промышленник – от источника всех богатств – труда народов. Деньги, обеспечившие в свое время увеличение производительных сил за счет географического разделения труда, стали и средством, с помощью которого одна часть людей возвысилась над другими, стала паразитировать на теле человечества.
Современное развитие, при котором деньги потеряли свой вид редкого, труднодоступного металла, повсеместно принятого в качестве менового эквивалента, возникает реальная возможность демонтажа такого положения дел, при котором одна часть человечества возвышается над другой и диктует ей свои, выгодные ей правила. Деньги, превратившись главным образом в цифры, курсирующие между банковскими компьютерами, потеряли качество уникального вида всеобщего эквивалента товаров. Игры в курсы национальных валют, способные одномоментно обесценить годы накопления ресурсов одними народами в пользу других народов, - лишили денежное обращение важнейшего для него качества – обеспечения стабильности, обеспечения возможности накапливать результаты труда для будущего целевого применения. Денежная форма распределения произведенного человечеством продукта в современном мире порождает нарастающий паразитизм целых народов и целых общественных слоев. Иначе – парализует рост производственных и научно-технических возможностей человечества. Просто за счет непроизводительного использования огромных человеческих ресурсов на производство заведомого товарного и иного(культурного, информационного) мусора – только ради сохранения правил функционирования товаро-денежного обращения. И следующей из этих правил необходимости обеспечения прибыли любой ценой, хоть из воздуха, хоть за счет уничтожения созданных другими людьми производительных сил и ценностей.
Сложность момента тем не менее состоит в том, что товаро-денежное обращение обслуживает существующее разделение труда. В настоящее время после последовательности революционных переворотов, под давлением народов и ввиду внутренней враждебности капиталистов, представителей власти друг другу, и власть, и капитал потеряли свою отчужденность. В современном обществе развитых государств и власть и капитал фактически монополизировали функцию распределения, функцию поддержания механизмов жизнеобеспечения. Демонтаж власти и капитала неминуемо влечет развал всей совокупности тех средств, которые обеспечивают саму возможность жизни в развитых промышленных странах и городских цивилизациях. Во многом затронув и сельские цивилизации.
Поэтому демонтаж и государств, и капитала возможен только постепенным планомерным вытеснением и того, и другого(одновременно) вместе с денежным обращением из жизни человечества. Созданием внутри земного сообщества таких сил и структур, которые будут способны перехватывать управление промышленностью, наукой, СМИ и т.д у государственных структур и корпораций без существенной потери качества функционирования всех этих институтов. Создание структур, способных защищать себя от атак со стороны властей, капитала, от возможного организованного противодействия со стороны целых стран и народов.
|
|
