"
Из летописи партии умеренного прогресса в рамках закона
Декларация основных принципов партии умеренного прогресса в рамках закона

Интенсивное просветительское движение, которое к 1904 году охватило всю Центральную Европу, и либеральные идеи, доходившие до нас из мятежных русских губерний, где террористы в период с 1902 по 1904 год развили наибольшую активность, поддерживаемую ходом русско-японской войны и увенчавшуюся рядом отдельных успехов, к каковым можно отнести смерть Плеве от взрыва бомбы и убийство дяди царя, великого князя Сергея в Варшаве, не остались без отклика и у нас. В Северной Чехии восстали шахтеры и вернулись к работе только тогда, когда хозяева понизили им заработную плату. Этот революционный порыв нашел отклик и в Вестфалии, в столице которой, неважно как там она называется, на ратуше был поднят красный флаг. Флаг этот водрузили сами вюртембергские жандармы, а случилось это как раз в те дни, когда русский Балтийский флот потерпел от японцев поражение у Цусимы.

Эхо этой японской победы вызвало тогда в Праге величайшее смятение; хотя известие и было правдивым, но дело в том, что тогдашний военный корреспондент "Народних листов" и "Народни политики" коллега депутат Вацлав Ярослав Клофач до сей поры постоянно извещал читателей о великих победах русских над японцами. Верили ему примерно процентов тридцать пражан, как раз те, кто в 1901 году при известии о начале русско-японской войны толпились на Староместской площади перед храмом св. Микулаша, где отец Рышков служил молебен во славу русского оружия, а толпы чехов пели на улице "Гей, славяне!", по-видимому, в честь Петропавловской крепости и тысячи русских, расстрелянных царской охранкой и казаками на Невском проспекте, когда они кричали царю "ура!". Украшенные трехцветными славянскими ленточками, они избили там Пеланта, восемь чешских анархистов и наконец редактора "Право лиду" коллегу Скалу, который подоспел к тому моменту, когда разгром противников царя был полностью завершен, и, увидев такое скопление народа, в порыве партийного энтузиазма решил, что все они социал-демократы, а потому выкрикнул в толпу: "Долой царя, царю позор!"

Исключительно благодаря тому, что его арестовала полиция, он был спасен от избиения до смерти, получив, по его собственным словам, от восторженных поклонников царя около 600 оплеух. Отделали его именно те, кто четыре года спустя во время выступлений за всеобщее избирательное право кричали на Староместской площади вместе с доктором Соукупом, стоящим на балконе ратуши: "Ура русской революции!"

Да, в ту пору в воздухе центральной Чехии уже явственно ощущалось приближение всеобщего избирательного права. В чехах начинает пробуждаться неосознанное чувство человеческого достоинства, и анархист Кнотек передает в жижковскую "Комуну" полученное им наследство; Вогрызек, смазав бриллиантином скудный венчик своих волос, слоняется по Праге в костюме сверхэлегантного покроя, изображая законодателя мод, скупает духи и издает "Худяса", грошовую анархистскую газету для чешского народа, в то время как в унылом и тесном Харватском переулке в типографии Рокиты испускает дух сатирический журнал "Свитилна", в который художник Лада помещал первые свои произведения. Итак, после того как авторы "Свитилны" набрали авансы в счет будущих гонораров в таком количестве, что их хватило бы на всех родственников, журнал обанкротился. Газета "Ческе слово" перестает быть выразителем чешской демократии, а "Ческа демокрацие" перестает быть чешским словом, и депутат Клофач в корреспонденциях из Маньчжурии воздает хвалу храбрости русского воинства, героизму японцев и переправляет в Чехию татарские вышивки, отобранные русскими у казненных хунхузов.

Между тем чешские реалисты не дремлют, и Гербен с Масариком ругают друг друга последними словами. Масарик провозглашает, что он Гербена в моральном смысле прикончил, с чем Гербен иронически соглашается, однако с одним весьма серьезным дополнением: "Но не в финансовом".

И пока клерикальный оплот "католической модерны", патер-доносчик Достал-Лутинов бранит Махара, тоскующего во вражеской Вене в прелестной собственной пригородной вилле с годовым жалованьем в 4000 крон, из этой самой виллы Махар грозит кулаком королевству Чешскому, а сам начинает неодобрительно относиться к Элишке Красногорской, изучая при этом на всякий случай путеводители по Риму.

В Чехии появляются два молодых поэта, соперничающие друг с другом в бездарности. Их имена - Розенцвейг-Мойр и Фрабша, причем последний по прошествии нескольких лет становится убежденным национальным социалистом и редактором национально-социалистической бульварной газетки в Кутной Горе. В те времена у молодых поэтов вроде Фрабшы было в моде похищать дочерей булочников, и, обнаруженные папашей, они позволяли себе оскорбления в адрес его величества. На Виноградах несчастный книготорговец Горалек раздает в трактирах Кралицкую библию своим друзьям и знакомым, одновременно беря у них деньги в долг. Англиканская церковь скупает в Праге души по одному фунту стерлингов за штуку, в пражском квартале Нусле, в Герольдовых банях адвентисты крестят голых старух, а в Македонии вспыхивает революция и македонские повстанцы взрывают мосты у Битолы и Салоник, с архиепископского дворца в Градчанах срывается на мостовую трубочист, восставший русский броненосец "Потемкин" обстреливает румынское побережье, катастрофически падает уровень воды в Эльбе, а земля вокруг становится бесплодной, агент-провокатор Машек выдает себя в редакции "Комуны" за итальянского анархиста Пьетро Пери, бежавшего из Севастополя, и проводит одну ночь у Розенцвейга-Мойра, причем оба они не смыкают глаз, опасаясь друг друга, в Праге скромно появляется македонский воевода Климеш, и в это бурное время я учреждаю в кабачке "У золотого литра" на Краловских Виноградах под насмешки маэстро Арбеса новую чешскую политическую партию - партию умеренного прогресса в рамках закона, название которой являлось одновременно ее манифестом и декларацией принципов, поскольку слова "умеренный" и "прогресс", "рамки" и "закон", идейно связанные в единое могучее целое, возвещали о генеральной линии нашей партии, которая, впрочем, позже изменила свое направление применительно к политической ситуации, дабы подладиться к существовавшим обстоятельствам, а в 1911 году последовала ее реорганизация.
[profilib.com]
=====================================================================
Начиная с первых строк .
"к каковым можно отнести смерть Плеве от взрыва бомбы и убийство дяди царя, великого князя Сергея в Варшаве"
Можно понять так- что вкн.Сергея убили в Варшаве.
Каляев -же был поляком .
Плеве -тоже по ТИ убит на Варшавском вокзале.
-----------------
Типа бр-ц Потемкин обстреливает Румынию - в ТИ -он "обстрелял Одессу"
Тут или это было не в Одессе или Одесса была в Румынии.
итп.
[ru.wikipedia.org]
но другая статья -говорит о невозможности обстрела -
[ru.wikipedia.org])
========================
Те все что пишет Гашек -это стеб над газетными фейками скорее всего.
Но и не менее вероятно что под стебом Гашека -реальные события и реальная
информация -которая будучи запретной -подается весело анекдотично с огоньком -
-так что не воспринимается как реальная.
----------------------------
Жаль что дело о "восстании на "Потемкине" сжег Адамов (автор "Тайны двух океанов")
он же Кибальчич
"Из Петербурга по распоряжению Центрального Комитета Григорий Борисович
направляется в Севастополь. В это время вся Россия с волнением ожидала суда
над матросами восставшего броненосца "Князь Потемкин-Таврический".
Центральный Комитет партии решил предпринять смелую попытку: проникнуть в
здание суда и уничтожить "дела" арестованных.
В группу, взявшую на себя исполнение этого дерзкого плана, вошел и
Адамов. Следовало вечером, когда наружный патруль будет на другой стороне
огромного здания, позвонить, сказать швейцару, что принесли телеграмму, и,
когда он откроет дверь, связать его. Затем, поднявшись на третий этаж,
взломать несгораемый шкаф и уничтожить документы. Все это надо было
проделать за тридцать минут, так как здание каждые полчаса обходил
внутренний патруль.
Казалось, все было предусмотрено и начало дела обещало успех. Но, когда
швейцар приоткрыл дверь, оказалось, что она на цепочке. Минута
растерянности... и один из членов группы, человек огромной физической силы,
дернул дверь и вырвал цепочку. Испуганного швейцара быстро связали,
перерезали телефонный шнур и устремились наверх. Там ждало новое осложнение:
в комнате оказалось... пять несгораемых шкафов. В котором из них документы?
Набор инструментов только один.
Но недаром участники операции так тщательно готовились к ней. Первый
шкаф удалось открыть быстро. В нем оказались не те дела... Открыли второй --
здесь!
Через минуту комната наполнилась дымом, документы пылали, росла груда
пепла. Но снизу уже доносились крики и топот. Внутренний патруль обнаружил
связанного швейцара. Дверь комнаты трещала под ударами, когда смельчаки
спускались с третьего этажа по водосточной трубе. "
---------------
[edgeways.ru]
=============================================================
итп.
----------------
Забавно
С Гашека -к "Потемкину" -к Адамову - и опять к Гашеку.
В последнем романе "Изгнание владыки" -
Григорий Адамов умер в 1945 году, но в его романе органы централизованного управления государством именуются не наркоматами, как при жизни автора, а министерствами. Является ли это наитием автора или работой литературных редакторов (к моменту публикации книги министерства в СССР уже были учреждены) — неясно.
Чекисты в романе носят, в виде знака принадлежности к своему ведомству, золотой значок за обшлагом рукава или лацканом пиджака или пальто. Таким же образом (за лацканом) свои значки носят агенты тайной полиции Австро-Венгрии в романе Ярослава Гашека "Похождения бравого солдата Швейка". Впрочем, Адамов мог помнить, что в 20-е годы подобные значки "иностранного образца" носили сотрудники ("агенты") Московского и Ленинградского уголовного розыка.
---------------------------------
"Еще подростком Гашека привели однажды в полицию, после того как он был задержан в толпе, из которой бросали камни в конных полицейских. В карманах у него были обнаружены камни. Он объяснял, что нес их в школу для минералогической коллекции. Такое объяснение невозможно подтвердить, но оно обладает тем достоинством, что его невозможно и опровергнуть, хотя и остается самый широкий простор для подозрений. Позднее Гашек не раз возвращался к этой истории, словно наслаждаясь заложенными в ней возможностями для комических вариаций. Особой двусмысленностью отличалась версия, которую он развивал в одной из своих юмористических речей (кто-то из присутствующих догадался застенографировать ее). Он относил теперь этот эпизод уже к другому времени, когда он был далеко не подростком, и рассказывал, что в карманах у него лежали куски гранита и мрамора, которые он по чистой случайности подобрал для своей коллекции на мостовой во время уличных беспорядков. «Но совершенно не искушенный в минералогии полицейский чиновник принял их за камни, какими мостят улицы и бросаются в полицейских». И добавлял: «То обстоятельство, что между этими минералами затесался, и кусок кирпича (!), я объяснял ошибкой, потому что в давке, когда я поднимал эти камни, чтобы их не растоптали, я принял кирпич за кусок известкового туфа» (IX, 272). Как все происходило на самом деле и происходило ли вообще, так и остается загадкой."

[hasek.org]