<sup>Книга Джерри Мандера вышла в 1991 году, когда капитализм обретал второе дыхание. Этому способствовали, по меньшей мере, два обстоятельства: во-первых, распад Советского Союза, во вторых, глобальная компьютеризация... Казалось бы, капитализм победил окончательно и бесповоротно по всем направлениям. Рыночная эко номика восторжествовала.

Со временем, однако, структурные недостатки капитализма стали проявляться все резче, а его "преимущества" — корпоратизация и ничем не сдерживаемый технический прогресс — обратились для мира катастрофой. Гуманитарной, экологической, духовной.

Появление книги Мандера на этом фоне произвело в западном мире эффект разорвавшейся бомбы. Мандер, стоящий у истоков старейшей экологической организации США Sierra Club, прослеживает развитие американского общества и его технологическую экспансию на примере своего личного опыта. Он показывает, как формировалась "американская мечта", какие фантастические проекты лежат в ее основе. Всеобщее увлечение техникой, вера в ее неограниченные возможности — по-прежнему основа мировоззрения большинства американцев. Логика машин естественным образом переходит в логику жизни: все допустимо, все можно переделать, обновить — будь то компьютер, человеческая жизнь или природа — достаточно найти лишь соответствующую технологию. При этом не остается ничего святого — ни тысячелетние традиции коренных народов, ни "права природы", ни достоинство человеческой жизни...

Опасность такой "логики" очевидна. Технологические страсти разгораются все сильнее, все пышнее научные и псевдонаучные фантазии. Человека уже этот мир не устраивает. (Он загажен, не поддается управлению, опасен). Следовательно, надо сконструировать другой, более удобный и безопасный (нанотехнологии, биотехнологии) или в крайнем случае отправиться в космос на поиски более "чистой" и богатой ресурсами планеты.

И тут выходит книга Мандера об индейцах. В мире живут миллионы аборигенов, пишет Мандер, которые (представьте себе!) отказываются от технического прогресса. Они хотят, чтобы их оставили в покое. У них есть свои тысячелетние духовные и культурные ценности, своя земля, свое понимание жизни. Они не хотят улетать в космос и не хотят спутникового телевидения. Они хотят восстанавливать свою землю. И у них есть шанс пережить нас.</sup>

Сначала я планировал написать две книги. В одной должен был критиковать технологическое общество Соединенных Штатов, т.е. продолжить мои Четыре аргумента за отмену телевидения. Предполагалось, что в ней будет дана оценка новой технологической эпохе: «информационному обществу», компьютеризации, роботизации, космическим полетам, искусственному интеллекту, генетике, спутниковой связи и т.п. Такая книга представлялась мне весьма своевременной, поскольку техника изменяет мир все более устрашающими темпами. До сегодняшнего дня большинство людей рассматривали эти технические нововведения как положительный факт. Но так ли это?
Понятно, что наше общество привыкло благосклонно воспринимать новые технологии. Сообщения об изобретениях неизменно преподносятся на оптимистической ноте. Происходит это прежде всего потому, что в нашем обществе информация поставляется теми, кто получает от нее выгоду, а именно, корпорациями и их протеже в правительственных и научных кругах. Никто из них не заинтересован в анализе негативных сторон новых технологий, поэтому публика получает первые сведения о технических новинках в ложном свете.

Благодаря широкой рекламе технических средств на всемирных выставках, трудам футуристов, многомиллиардным кампаниям фирм-производителей создается картина технологическом рая, как здесь на Земле, так и в космических «городах будущего». Технологическая эволюция приравнивается вообще к эволюции, как будто это одно и то же. Мы привыкли повторять как заклятие: «Прогресс – это хорошо», «Назад дороги нет», «Технология освободит нас от болезней» и т.д. и т.п.

Дебаты по этим вопросам практически невозможны в нашем обществе, поскольку во всех сферах политической и социальной жизни по ним существует вполне определенное мнение. «Левые» относятся к технике так же, как корпорации, футуристы и «правые». Все уверены, что техника нейтральна. В ней нет политики, она не влечет за собой изначально никаких неизбежных социальных или экологических следствий. По их мнению, важнее то, кто контролирует технику.

За последние десять лет я участвовал в десятке конференций, посвященных будущему технологий. На каждой их них, вне зависимости от того, кто выступал спонсором – правительство, промышленность или экологи – говорилось следующее: «Есть много проблем с техникой, и мы ими займемся, но проблемы коренятся не в технике. Все зависит от того, как ее использовать. Мы можем и должны использовать ее лучше. Проблемы создают не машины, а люди». Это идея подавалась как самая оригинальная и глубокая, и ее высказывал буквально каждый.

Как мы увидим, идея, согласно которой техника нейтральна, сама по себе не нейтральна, и напрямую служит интересам людей, которые пользуются нашей близорукостью.
Впервые эту проблему я начал ощущать в 1960-х, когда увидел какой ажиотаж возник в обществе с появлением телевидения. Активисты стали пытаться использовать эту технологию в своих целях, борясь за свои двадцать секунд в передаче новостей. Началась своего рода война за доступ к новой мощной технологии, которая впечатывала картинки в умы всего населения с вполне предсказуемым результатом. Нам следовало бы знать с самого начала, что телевидение неизбежно будет контролироваться корпорациями, правительством или военными. Благодаря большому охвату, невероятной силе внушения и способности осреднять мысли, телевидение в особенности эффективно прививает образ жизни, служащий интересам крупных корпораций. Правительство и военные также быстро сообразили, что во времена политических кризисов телевидение – самый совершенный инструмент для контроля за информацией и сознанием граждан. Тем временем, общественность, претендующая на контроль за средствами массовой информации, осталась позади.

В настоящее время ажиотаж возник в отношении компьютеров, якобы освобождающих и приводящих к новой информационной демократии. На самом деле, как мы увидим в главе 4, вопрос, кто получает больше всего преимуществ от компьютеров, был предрешен с момента их изобретения. Компьютеры, как и телевидение, имеют гораздо большую привлекательность для военных ведомств, транснациональных корпораций, международных банков, правительств и институтов слежки, чем для нас с вами. (По крайней мере, они используются там гораздо эффективнее и с большим размахом).
Компьютеры позволили мгновенно переводить огромное количество капитала и информации по всему миру. Это дало возможность невероятно укрепить крупнейшие институты мира. Фактически, компьютеры сделали возможным существование таких институтов. Тем временем, мы сами, используя персональные компьютеры для редактирования текстов, попали в информационные сети и поверили в то, что компьютеры делают нас сильнее.

Даже защитники окружающей среды усугубили проблему, отказавшись от критики технического развития, несмотря на совершенно очевидный его перекос и враждебный по отношению к природе характер. Я боюсь, что главную суть технологии мы поймем только после того, как выскочим из «информационной эпохи» – имеющей сегодня ореол благотворительности – и поймем, что перед нами развернулась битва за два последние «неосвоенные пространства»: космос и генетические структуры...