Ответ Сергея Алексашенко

История не знает сослагательного наклонения.
Поэтому точного ответа на этот вопрос получить невозможно. Поэтому все, что я скажу ниже, можно оспорить, обвиняя меня как в занижении, так и в завышении полученных оценок. Сразу признаюсь, я и сам пока не готов подвести черту под своим анализом – мне кажется, значительная часть эффекта влияния политического фактора, связанного с Крымом, востоком Украины, санкциями и общим охлаждением отношений со странами Запада, на экономику нашей страны еще не проявилась. Экономика слишком неповоротливый корабль, который медленно меняет курс под воздействием единичного, даже очень сильного импульса; зато под воздействием множества более слабых, но последовательных импульсов может набрать огромную инерцию движения совсем не в ту сторону, в которую хотелось бы двигаться капитану, экипажу и пассажирам судна под названием Россия. Поэтому, отвечая на вопрос, я постараюсь обозначить именно те основные импульсы, которые сегодня стали очевидны, и которые, похоже, не исчезнут в ближайшие месяцы, т.е. которые будут продолжать изменять курс нашего титаника.

Начну с интегрированной оценки.
За последние полгода (с начала крымской операции) практически все эксперты и аналитики понизили прогнозы экономического роста для нашей страны. Среднее снижение составило около 1%. Многие эксперты (включая меня) считают, что в этом году введенные экономические санкции вряд ли окажут статистически видимый прямой эффект, поэтому 1%-ное снижение ВВП можно целиком отнести на эффект Крыма и Украины.

Российский ВВП в этом году составит около 72 трлн. рублей, примерно половину в структуре ВВП занимает заработная плата.
То есть недополученная всем нашим населением заработная плата составляет примерно 360 млрд. рублей. Делим на 72 млн. работающих и на 12 месяцев, вычитаем отчисления на соцстрах – получается 405 рублей на человека в месяц. Немного? Да, пожалуй. Но, давайте, посмотрим, что будет с экономическим ростом дальше. На мой взгляд, итоговые показатели этого года окажутся заметно ниже, чем те 1,5% роста, но которые сегодня еще рассчитывает правительство.

Следующий на сегодня, очевидно, самый значимый эффект политических событий это инфляция, которая раскручивается на наших глазах.
У нее два источника. Во-первых, это прямой эффект от введения Россией ограничений на импорт продовольствия из западных стран, который до конца года даст примерно 1% дополнительного роста цен. Во-вторых, это девальвация рубля.

Решение Банка России ослабить свой контроль за ежедневной динамикой курса рубля на внутреннем рынке, будучи стратегически правильным, тактически сыграло злую шутку.
Внутренние цены в России достаточно быстро и легко принимают ослабление рубля (по оценкам Центра развития, примерно, в соотношении 1:10, т.е. 10%-ная девальвация рубля дает 1%-ный прирост цен на горизонте 12 месяцев), но зато укрепление рубля (т.е. удешевление доллара, практически, не сказывается на ценовой динамике. А в российской жизни сезонность бывает не только в погоде, но и в экономических показателях. Так, например, в январе инфляция традиционно выше, чем в другие месяцы, зато в августе и сентябре – ниже. И на валютном рынке присутствует своя сезонность. В апреле-мае предложение валюты превышает спрос на нее, и курс рубля обычно укрепляется (или Центробанк наращивает свои резервы). Зато в январе и сентябре - ситуация обратная.

В результате, получилось, случившаяся в январе-феврале девальвация рубля не сошла весной на нет (как этого можно было ожидать), а, напротив, в силу что крымских событий получила дополнительное ускорение.
И это немедленно отразилось на динамике цен. По моей оценке, к сегодняшнему дню прирост инфляции в результате весенней девальвации составляет примерно 1 процент. А с учетом того, что с начала июля рубль снова совершил резкий, 15%-ный, прыжок вниз (и пока не похоже, что падение рубля на этом остановится; правда, здесь уже серьезным фактором, определяющим его динамику стал арест В.Евтушенкова и заявление прокуратуры о намерении вернуть «Башнефть» государству), то можно ожидать, что до конца года это даст еще, как минимум, 1%-ный прирост цен.

Опять-таки, подумаешь, скажут некоторые, 3% инфляции за Крым? Париж стоит мессы!
Но инфляция для населения это есть дополнительный налог, который обесценивает зарплаты и сбережения. Сегодня банки платят по вкладам населения, в среднем, процентов 7,5-8 годовых (устанавливали свои ставки они еще год назад, когда прогноз по инфляции на этот год составлял 5,5-6%, и тогда эти ставки выглядели прилично) – получается, что еще до того, как мы получили эти проценты, более трети их съедает инфляция. В абсолютном выражении (при 16,9 трлн. рублей частных депозитов) это составляет более 500 млрд. рублей – такую сумму потеряли вкладчики российских банков в этом году.

А при общем объеме годовой заработной платы в России около 36 трлн. рублей дополнительная 3%-ная инфляция означает, что граждане России потеряли примерно 1100 млрд. рублей в течение года.
Подводя промежуточные итоги, можно оценить совокупные прямые потери российского населения, вызванные политической авантюрой властей, примерно в 1850 миллиардов рублей, т.е. более 5% от годовой оплаты труда. Три четверти этой суммы приходится на эффект инфляции, от которой в гораздо большей степени страдают люди с низкими доходами – готов поспорить, что социологические опросы весьма скоро покажут сильный рост обеспокоенности населения ростом цен.

Расходы федерального бюджета на Крым размазаны по многим статьям.
То, что удалось найти мне, составляет примерно 140 млрд. рублей в 2015 году и 175-180 млрд. рублей в 2016-2017 гг. Чтобы было с чем сравнивать, скажу, что на программу развития здравоохранения из федерального бюджета в будущем году планируется выделить 260 млрд. рублей, на образование – 440 млрд. рублей, на развитие культуры и туризма – 101 млрд. рублей, на развитие всех регионов России (кроме отдельных программ по дальнему Востоку и Сибири, Северному Кавказу и Калининграду) – 660 млрд. рублей. Понятно, что деньги на Крым отобраны у других регионов, и масштаб этой «контрибуции» тоже понятен – 17,5% от тех денег, которые федеральный бюджет хотел потратить на региональное развитие.

Прямые расходы на поддержку военных действий ополченцев на этом фоне не будут большими, и можно смело предположить, что их по своим сусекам наскребло Минобороны, т.е. поступило честно, ни у кого не отобрав денег.

Пока невозможно оценить объем расходов, которые российские власти готовы направить на финансирование расходов «независимых» Донецка и Луганска, но готов предположить, что Минфином уже где-то в бюджете заложен резерв на эти цели.

Вот такой у меня получилась «бухгалтерская» оценка того, что Россия, главным образом, российское население уже заплатило за политическую авантюру властей.
Пять процентов годовой зарплаты – на мой взгляд, это очень и очень много, но это никак не означает, что, даже если граждане нашей страны реально обеспокоятся ростом цен, рейтинг Путина пошатнется, или что россияне с низкими доходами выйдут на улицы на протестные демонстрации.

Так как ответ получился достаточно длинный, то я отложу разговор о финансовых и технологических санкциях на потом – когда фактов будет побольше.
Точно так же, как и разговор об отношениях с Китаем, который сам по себе обширен и весьма интересен. Надеюсь, подходящий для этого вопрос рано или поздно привлечет внимание большинства.