чётко сказано, чья она дочь:
[www.vostlit.info]
_________________________
XLV (с. 125). Голиков в «Деяниях Петра Великого», а вместе с ним и Шора Ногмов, считают, будто княжна Мария с братом Михаилом попали в Москву в качестве аманатов. Такой взгляд едва ли можно считать состоятельным, ибо история русско-кавказских отношений не знает ни одного случая посылки в качестве аманатов девочек. Аманатами, как правило, были всегда мальчики. Женитьба Ивана IV на дочери кабардинского князя Темрюка Идарова сыграла положительную роль в укреплении союза Кабарды и России. Этот брак является результатом политического союза, заключенного между Темрюком и Иваном IV в 1557 г. С другой стороны, установленные династические связи возвысили авторитет и власть Темрюка Идарова не только среди соотечественников, но и перед глазами владетелей Северного Кавказа. Теперь в постоянной междоусобной борьбе Россия могла быть сильной опорой для Темрюка.

В книге С. Броневского «Новейшие географические известия о Кавказе» (М., 1823) о женитьбе Ивана IV на Марии указывается: «Сей поступок, был ли он следствием пристрастия или политических вычетов, произвел по тогдашним обстоятельствам весьма выгодное для России сближение горских народов, наипаче кабардинцев...» Но С. Броневский допускает ошибку, когда он пишет; что Мария Темрюковна с братом Михаилом находились в Москве в качестве аманатов (С. Броневский, с. 80). Летописные сведения опровергают подобное мнение.

Когда встал вопрос о женитьбе русского царя Ивана IV, начались усиленные поиски подходящей невесты в «заморских» странах. Как сказано в летописи, «и царь и великий князь Иван Васильевич веся Руси приговорил послати искати себе невесты в Литву к королю о сестре, да к свейскому королю дочерей смотрити, да в Черкасы у черкасских князей дочерей же смотрить; ...а в Черкасы у черкасских князей дочерей смотрити и привести их к Москве Федора Васильевича сына Вокшерина да подьячего Семейку Мякинина». Царь велел провести соответствующие приготовления, изготовить из золота и серебра одеяние для невесты (ПСРЛ. Спб., 1906. Т. 13, 2 пол. С. 329 — 330, 332. См. также: Кабардино-русские отношения в XVI — XVIII вв. Т. I. С. 8, 9).

15 августа царские послы во главе с Вокшериным вернулись из Кабарды в Москву. Они привезли с собой дочь Темрюка Идаровича княжну Кученей (по-видимому, искаженное кабардинское слово Гуаше — княгиня).

Была организована пышная свадьба, как это подобает царю. Английский путешественник Дженкинсон заметил одну деталь. Он пишет: «Его Высочество, будучи очень занят делами и готовясь вступить в брак с одной знатной черкешенкой магометанской веры, издал приказ, чтобы ни один иностранец и ни один местный житель (за исключением некоторых приближенных царя) не выходил из своего дома во время празднества. Причина такого распоряжения до сего дня остается неизвестной. 6-го следующего месяца сентября царь дал большой пир, к которому приглашены были все посланники... Я был в числе приглашенных» (Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. М., 1937. С. 99).

Н. М. Карамзин так описывает женитьбу Ивана IV: «Тогда Иван, уже решительно остановил мысль быть Сигизмундовым зятем, искал себе другой невесты в землях Азиатских, по примеру наших древних князей. Ему сказали, что один из знатнейших Черкесских владетелей, Темрюк, имеет прелестную дочь: царь хотел видеть ее в Москве, полюбил и велел учить закону. Митрополит был ея восприемником от купели, дав ей христианское имя Марии. Брак совершился 21 августа 1561 г.; но Иван не переставал жалеть о Екатерине, по крайней мере досадовать, готовясь мстить королю и за Ливонию и за отказ в сватовстве, оскорбительный для гордости жениха» (Н. М. Карамзин. История государства Российского. Кн. 3. Т. 3. Гл. 1. С 20).

Мария Темрюковна сыграла известную роль в политической борьбе и в умонастроениях Ивана IV. Н. М. Карамзин считает неудачным брак Ивана IV с черкешенкой. Он приписывает несвойственные ей черты.

«Кончина двух супругов его, — пишет Н. М. Карамзин, — столь несходных в душевных свойствах, имела следствия равно несчастные: Анастасия взяла с собой добродетель Иванова, казалось, что Мария завешала ему превзойти самого себя в лютых убийствах, распустив слух, что Мария, подобно Анастасии, была отравлена тайными злодеями, он приготовил тем Россию к ужаснейшим наступлениям своей ярости» (Н. М. Карамзин. История государства Российского. М., 1989. Кн. 3. Т. 9. Гл. 3. С. 81).

Продолжая эту мысль, Н М. Карамзин писал: «Второй брак Ивана IV не имел счастливых действий первого. Мария, одною красотою пленив супруга, не заменила Анастасии ни для его сердца, ни для государства, которое уже не могло с мыслью о царице соединять мысль о царской добродетели. Современники пишут, что сия княжна Черкасская, дикая нравом, жестокая душою, еще более утверждала Ивана в злых склонностях, не сумев сохранить и любви его, скоро простывшей: ибо он, уже вкусив опасную прелесть непостоянства, и не знал стыда. Равнодушный к Марии, Иван помнил Анастасию, и еще лет семь, в память ея, наделял богатою милостынею святые монастыри Афонские» (И. М. Карамзин. История государства Российского. М., 1589. Кн. 3. Т. 9. Гл. 1. С. 26).

Негативные интерпретации Н. М. Карамзина по поводу личности Марии Тсмрюковны далеки от истины, они носят субъективный характер, вытекающий из его общей реакционной концепции. В самом деле Мария как государыня играла немалую роль в формировании политики царя. Существует мнение, что противники Ивана IV отравили Марию, в связи с этим заслуживает внимания следующий эпизод. Н. М. Карамзин приводит слова Ивана IV, произнесенные в соборе: «Так Иван говорил Святителям (торжественно в храме Успения): «Злые люди чародейством извели первую супругу мою Анастасию. Вторая, княжна Черкасская,. также была отравлена, и в муках, в терзаниях отошла ко господу. Я ждал немало времени и решился на третий брак» (Н. М. Карамзин. Кн. 3. Т. 9. Гл. 3. С. 114).

«Мария с честью была погребена в Москве, в Вознесенском девичьем монастыре; в надписи гроба означен день ея кончины». (Н. М. Карамзин. Прим, к т. 9. Гл. 2. С. 62).

Существует также легенда о том, что Мария вместе с некоторыми княгинями потоплены в Шексне реке повелением царя Ивана IV.

Да, царь Иван IV не пощадил даже своего шурина. По этому поводу Н. М. Карамзин писал: «Шурин Ивана IV, князь Михайло Темрюкович, суровый азиатец, то знатнейший воевода, то гнуснейший палач, осыпанный и милостями и ругательствами, многократно обогащаемый и многократно лишаемый всего в забаву царя, должен был с полком опричников итти в след за Довлет-Гиреем; он выступил и вдруг, сраженный опалою, был посажен на кол» (И. М. Карамзин. История государства Российского. Кн. 3. Т. 9. Гл. 3, С 110).

Защитник самодержавия, величайший русский историк Н. М. Карамзин жестоко обличал русского царя Ивана IV. Но и не оставлял в «обиде» ему преданного кабардинского опричника Михаила Темрюковича, сыгравшего роль в борьбе с войсками Довлет-Гирея, которые подходили к Москве по вине изменников царя, за это царь казнил своих подданных. Может быть, сын Темрюко Идарова, служившего царю, безвинно пострадал от несдержанного, жестокого царя Ивана IV. С характеристикой Н. М. Карамзина в полной мере нельзя согласиться.
[www.vostlit.info]