Действительно.
Доводилось мне проходить стадии сближения с иностранцем.
В 94-ом мать уехала в Германию и обзавелась там гражданским мужем.
Приезжала в гости в 96-ом.
Ну встречаю их в аэропорту. Ну, с матерью, понятно, крайне радушно приветствуюсь, с распахнутыми руками, с улыбкой "до ушей", обниманиями, поцелуями, с немцем же, скажем сдержанно, за руку. Ну, неизвестный мне человек, чего ему улыбаться и уж тем более обниматься? Ну и что, что он мне улыбается? То, что он мне улыбается ещё не факт, что он человек хороший. Мать потом спрашивает, мол, Мартин спрашивает: я твоему сыну ему не понравился, он мне даже не улыбнулся? Ну что тут ответить? Чужак он для меня. И не потому что немец, а потому что я его не знаю.
Мартин этот, как потом оказалось, хороший мужик. Добродушный весельчак. Честный, прямой, да и не трус к тому же. Как не уважать?
Да и толстый ещё в добавок.
Ну, проходит время, в 99-ом я к матери с ответным визитом.
Я из самолета, с халявным пивом весь полет, выхожу, понятно, в приподнятом настроении. С матерью поздоровался, по описанной выше программе, глянул на Мартина, вспомнил, что он мне нравится, ну и к нему выдвинулся, с распростертыми объятиями и радостным воплем и улыбкой во всю пасть: "Мартин, твою мать, рад тебя видеть!". У того аж улыбка спала. Глаза округлись, шарахнулся. Ну, поймал я его ватного уже, прижал к себе, похлопал по спине три раза, отпустил. Мартин порозовел.
Потом ещё случай, сидим возле какого-то озера на балконе в кафе. Смотрю вниз, ба! стоит кукла моих лет, смотрит на меня и улыбается. Ну как бы вы это расценили? Ну, и я так же. Снимаюсь со стула и, с подобающем этому случаю дефиле, спускаюсь к ней. Пытаюсь, короче, международный контакт установить, а та мямлет что-то по-своему, я через слово только понимаю, но не суть что именно говорит, а то что продолжает улыбаться. Значит, я всё правильно делаю. Так ведь? Раз улыбается, значит, нравится. Тут кекс какой-то подходит и почему-то не улыбается. Типа, "о чём трём?", ну, я понятно, его расцениваю, как конкурента, что естественно. Дело к кипишу. Выясняется, что это её хахаль. Ну, ё! Хорошо Мартин подошел, то да сё, третью мировую удалось не допустить, короче. Ну, потом, дома, разбор полетов. Ты, мол, чо к ней поперся? Так ведь смотрит и улыбается, говорю. И что? спрашивает меня немец. Я растерялся.
Ну, потом стоим на балконе, беседуем. Вспомнили мои метаморфозы в аэропорту, телку ту, посмеялись. И выдает что-то типа, смотрю на тебя, у вас, русских, даже улыбка что-то значит. Улыбнуло меня. А ведь так оно и есть, подумал.