[edgeways.ru.mastertest.ru]
Еще немного о совпадениях.
Никольн- Николай Николаевич и Лев Толстые из имения под Тулой.
Линкольн Абрам - выходец из под Спрингфилда .
Ну Спрингфилд это американская Тула ( или наоборот)

еще- Николай Николаевич Толстой и Никольн.картинки
и докумендальный рассказ о похищении тела Линкольна в 1870х годах
и о неполной адекватности Линкольна вообще.
На примере его женитьбы
Кстати подобные проблемы были у Л.Толстого с женой
А Николай Николаевич был вообще "странный" ...



----------------------------------------------

Шайка фальшивомонетчиков пыталась похитить тело Линкольна
Шайка фальшивомонетчиков Кинли по прозвищу «Большой Джим» много раз ставила в тупик сотрудников секретной службы Соединенных Штатов. Входящие в нее проходимцы, отличаясь мягкостью манер и решительностью действий, приводили в ярость предпринимателей и торговцев своим вмешательством в финансовую сферу. Годами они обеспечивали себе фантастические доходы. Так продолжалось до весны 1876 года, когда действия шайки оказались парализованными. Ее средства иссякли, поскольку гравер Бен Бойд, главный специалист по изготовлению фальшивых банкнотов, был арестован.

Захваченный с поличным, Бен Бойд под дулами револьверов был препровожден в тюрьму и приговорен к десяти годам каторжных работ в Джолиете, штат Иллинойс.

Таким образом, для членов шайки складывалась отчаянная ситуация. Собравшись на совет, они решили ступить на тропу войны. Одержимые жаждой денег и опьяненные сознанием собственной безнаказанности,

они поклялись освободить Бена Бонда из тюрьмы. Осенью 1876 года они пошли на отчаянное преступление, которое повергло нацию в негодование, возмутив миллионы людей.

Члены банды решили ни больше ни меньше, как выкрасть из могилы тело Авраама Линкольна, уложить в специально предназначенный длинный мешок и в фургоне, постоянно меняя лошадей, домчать его в Северную Индиану. Там они намеревались закопать тело среди отдаленных дюн на берегу озера Мичиган в присутствии разве что парящих над водой белых чаек да свежего ветерка, чье дуновение скоро сокроет на сыпучих песках все следы происшедшего.

После того как при известии о случившемся вся нация будет охвачена волнением, фальшивомонетчики намеревались выдвинуть свое наглое и решительное требование. Они выразят согласие выдать священное для граждан страны тело бывшего президента после того, как правительство освободит из тюрьмы Бена Бонда, а также выплатит в качестве отступного 50 тысяч фунтов.

Представляло ли опасность для членов банды само предприятие? Отнюдь нет, поскольку они знали, что в штате Иллинойс нет закона, предусматривающего наказание за похищение мертвого тела.

И вот вечером 6 ноября 1876 года три посланца шайки Кинли сели в чикагский поезд и отправились в Спрингфилд, родной город Линкольна в штате Иллинойс.

Перед тем как покинуть Чикаго, они купили лондонскую газету, оторвали от нее кусок, а остальное забили в бюст Линкольна, который находился на стойке чикагского бара, где, кстати, размещался и штаб банды.

Зная, что детективы с готовностью ухватятся за кусок газеты как ключ к расследованию преступления, воры намеревались оставить его в гробнице после того, как заберут оттуда тело Линкольна. А когда обществ венное возмущение наберет силу, они войдут в контакт с губернатором штата Иллинойс, поставив ему условия возможного возвращения тела Линкольна.

Но как губернатор узнает, что имеет дело с людьми, за которых они себя выдают? Проще простого. Ведь кладбищенские воры в качестве доказательства представят лондонскую газету, оторванная часть которой полностью совпадет с основной. Таким образом, идентификация будет обеспечена.

И вот циничный заговор вступил в действие. Гангстеры прибыли в Спрингфилд в предвыборную ночь 1876 года. Время для совершения преступления было выбрано как нельзя лучше. Потому что именно в эту ночь накал страстей среди избирателей должен был достичь своего высшего предела.

Первые сведения о результатах только что состоявшихся президентских выборов уже начали искриться по проводам. Спрингфилд был вне себя от происходящего. Возбужденные предчувствием своей победы, толпы избирателей с криками, песнями и танцами, с пылающими факелами в руках двигались по улицам города. Бархатная темнота ночи расцвечивалась также огнями зажженных бочек со смолой возле установленных пикетчиками заборов.

Могло ли быть лучшее время для того, чтобы вскрыть гробницу? Ведь Линкольн лежал всего в двух с небольшим милях от города, в темном и безлюдном лесу.

Уверенные в своей безопасности, воры спилили замок с железной двери гробницы, вошли внутрь ее, подняли мраморную крышку саркофага и наполовину вытащили из нее деревянный гроб.

В это время один из членов шайки по имени Свег-лэс ожидал своих сообщников в овраге, расположенном всего в двухстах ярдах от происходящего, ц

Однако Свеглэс не был тем, за кого он себя выдавал. На самом деле он был осведомителем секретной службы. Здесь, под рукой, у него было восемь вооруженных детективов, ожидающих только условного сигнала, чтобы вступить в дело.

Свеглэс подошел к месту их засады и дал заранее оговоренный сигнал: чиркнул спичкой, зажег сигару и прошептал пароль: «Дело».

Восемь сотрудников секретной службы со взведенными револьверами немедленно выскочили из укрытия, вместе со Свсглэсом нырнули к темнеющей гробнице и, окружив ее, предложили ворам сдаться.

Но ответа не было. Тогда один из детективов ' зажег спичку. Они увидели гроб, наполовину вытащенный из саркофага. Но где были воры? Или же они успели скрыться? Детективы принялись прочесывать кладбище во всех направлениях.

Над вершинами деревьев всходила полная луна. Возбужденные детективы открыли из револьверов беспорядочную стрельбу. Тем временем воры, ожидавшие

Свеглэса в какой-нибудь сотне ярдов, бросились через дубняк и растаяли в темноте.

Через десять дней они были схвачены в Чикаго, в наручниках доставлены назад, в Спрингфилд, и упрятаны в местную тюрьму под круглосуточное наблюдение усиленной охраны.

Старший сын Линкольна, Роберт, позаботился о том. чтобы нанять в Чикаго лучших юристов, которые I могли бы на должном уровне провести дело против банды. Но у испытанных чикагских адвокатов была ' собственная жесткая позиция. Как уже упоминалось, в штате Иллинойс не было закона, предусматривающего преследование за похищение мертвого тела, тем более что воры фактически ничего и не украли. Поэтому им было предъявлено обвинение в попытке похитить гроб стоимостью всего в 15 фунтов.

В результате неизбежных юридических проволочек дело до суда дошло только через восемь месяцев. К этому времени общественное негодование по поводу случившегося окончательно улеглось.

При первом слушании дела четверо присяжных заседателей проголосовали за то, чтобы отпустить воров без наказания. При повторном его рассмотрении двенадцать присяжных предпочли пойти на компромисс, приговорив похитителей тела Линкольна всего лишь к двенадцати месяцам тюремного заключения.
-----------------------
Миссис Линкольн плеснула горячим кофе в лицо своему мужу
Много лет назад Авраам Линкольн и Мэри Тодд сочетались браком в городе Спрингфилде, штат' Иллинойс. Достойно сожаления, что брак этот оказался едва ли не самым неудачным из тех, о которых когда-либо приходилось слышать.
Единственным отзывом, который Линкольн в письменном виде сделал о своей женитьбе, было небольшое добавление к деловому письму, отправленному им через неделю после упомянутого события. Адресованное Сэмюэлю Маршаллу, оно хранится сейчас в историческом обществе в Чикаго. В нем Линкольн замечает: «Новостей здесь нет, кроме разве моей женитьбы, к которой сам я отношусь как к величайшему недоразумению».
Уильям Херндон, который долгое время был деловым партнером Линкольна и знал его лучше, чем кто-либо еще, сказал: «Если у Линкольна и был хотя бы один счастливый день в течение двадцати лет нашего сотрудничества, то мне о нем ничего не известно». По его мнению, женитьба Линкольна немало способствовала усугублению присущей ему меланхоличности.
В свое время я три года отдал работе над биографией Линкольна, собрав все, что так или иначе относилось к его частной жизни. Я тщательно изучил и проанализировал малейшие доступные мне свидетельства, окончательно укрепившись в болезненном осознании того факта, что женитьба Линкольна была величайшей трагедией его жизни.
Вскоре после своей помолвки с Мэри Тодд Линкольн начал понимать, что они абсолютно во всем противоположны друг другу и никогда не смогут быть счастливы вместе. Они были совершенно несовместимы по своему темпераменту, вкусам, образованию и жизненным устремлениям.
В самом деле, Мэри Тодд воспитывалась в респектабельном пансионе для благородных девиц в Кентукки, говорила по-французски с парижским акцентом и была одной из самых блестяще образованных женщин в Иллинойсе. Что касается Линкольна, то он посещал школу в общей сложности менее одного года за всю свою жизнь.
Она была преисполнена гордости за свое, происхождение. Ее деды и прадеды были (снералами и губернаторами, а один даже возглавлял морское министерство. Зато Линкольну нечем было гордиться в своем фамильном дрене. Он говорил, что лишь один из его родственников посетил его однажды в Спрингфилде, да и тот к тому времени был уличен в краже.
Мэри Тодд была поглощена нарядами, показной пышностью, стремлением произвести впечатление на людей. Зато Линкольн совершенно не уделял внимания своей внешности. Случалось, что он расхаживал по улице с одной штаниной, заправленной в сапог, а другой спущенной поверх сапога.
Мэри учили, что хорошие манеры за столом являются почти священным ритуалом. Линкольн нередко забивался в грязную бревенчатую хижину, за столом лез своим ножом прямо в масленку и допускал множество других подобных промахов, которые просто шокировали Мэри и чуть ли не приводили ее в бешенство.

Она была горда и надменна. Он был прост и демократичен. Она была без меры ревнива, и стоило ему лишь взглянуть на другую женщину, как следовал грандиозный скандал. Ее ревность была столь ожесточенной, безрассудной и фантастической, что при описании ее даже сейчас, по прошествии многих лет, слушателю останется только раскрыть от изумления рот.

Вскоре после своей помолвки Линкольн написал ей письмо, в котором сообщал, что не испытывает к ней достаточных чувств для того, чтобы жениться. Вручив послание своему другу Джону Спиду, он попросил передать его Мэри Тодд. Спид на глазах приятеля разорвал письмо, бросил его в огонь и предложил Линкольну самому пойти и объясниться. Иного выхода не оставалось, и, когда он сказал Мэри, что не хочет жениться на ней, она принялась громко рыдать. Линкольн, который не мог выдержать зрелища плачущей женщины, заключил Мэри в объятия, поцеловал и попросил прощения.

Свадьба была назначена на 1 января 1841 года. Испекли свадебный торт, собрали гостей, пришел священник, а Линкольн не появлялся. Спрашивается, почему? Сестра Мэри Тодд впоследствии объяснила это тем, что Линкольн просто-напросто свихнулся. Муж ее подтвердил эту версию.

Оказалось, что Линкольн и в самом деле заболел — опасно заболел и душой и телом, погрузившись в приступ меланхолии столь глубокой и столь ужасной, что она едва не помрачила его разум. На следующий день друзья обнаружили его бормочущим бессвязные фразы. Он заявлял, что не хочет жить. Он написал стихи о самоубийстве, опубликовав их в одной из газет Спрингфилда. От него вынуждены были спрятать нож, чтобы он не мог лишить себя жизни.

Именно в те дни Линкольн написал одно из своих самых печальных писем, адресуя его своему деловому партнеру в конгрессе. Вот оно, это письмо, слово в слово:

«Я сейчас самый несчастный человек на свете. Если те чувства, что я испытываю, равномерно распределить на все человечество, то на земле не останется ни одного светлого лица. Я не могу сказать, станет ли мне когда-нибудь легче. Боюсь, что нет. Но и оставаться в подобном состоянии больше невозможно. Если не наступит улучшения, мне останется только умереть».

В течение последующих двух лет Линкольн предпочел не иметь ничего общего с Мэри Тодд. Дело решилось лишь после того, как один самозваный сводник свел их вместе за закрытыми дверьми, где Мэри убедила Линкольна в том, что женитьба на ней — его долг.

В ту пору, когда я писал книгу о Линкольне, я побывал у одного фермера, жившего вблизи Спрингфилда. Дядей его был Херндон, деловой партнер Линкольна, а одна из его теток содержала гостиницу, где чета Линкольнов некоторое время жила после свадьбы. Так вот, упомянутый фермер, Джимми Майлз, рассказал мне историю, которую он не раз слышал от своей тетки. Однажды утром мистер и миссис Линкольн завтракали вместе с другими постояльцами. В это время Линкольн сказал что-то такое, что не понравилось жене. Тогда в присутствии всех она схватила чашку с горячим кофе и плеснула ему в лицо. Линкольн ничем не ответил и даже не выругал жену. Он смиренно молчал, в то время как хозяйка принесла смоченную салфетку и принялась вытирать ему лицо и одежду. Не исключено, что подобные инциденты не раз повторялись в доме будущего президента Соединенных Штатов.

Но не будем слишком сурово судить за это миссис Линкольн, ибо в конце концов она лишилась рассудка. Вполне возможно, что ее разум еще гораздо раньше был подвержен исподволь подступающей депрессии.

Одна из замечательных истин, которую я извлек, изучая биографию Авраама Линкольна, заключается в том, как он переносил свою несчастную супружескую жизнь в течение дол гих двадцати трех лет. Без ропота, без возмущения, никому не говоря об обстоятельствах ее ни слова. Он переносил ее с поистине христианским смирением и с терпением, на которые способны, пожалуй, только святые.



---------------